Симона Вилар - Замок на скале

храпел Ральф, но на него не обращали внимания, пока Бэкингем не попросил Кэтрин и Дэвида разбудить его, чтобы затопить камин. Но дети в один голос воспротивились, сказав, что они с этим справятся гораздо лучше, а потому несносного оруженосца не стоит трогать, ибо он уже не раз гнал их прочь, когда они хотели сюда пробраться.

И действительно – они быстро развели огонь, хотя и едва не подрались за право высечь искру. В конце концов Генри вмешался, заявив, что поджечь растопку должна Кэтрин, так как Дэвид еще мал. Мальчишка тут же надулся и отошел, упрямо уставившись в окно. Кэтрин одарила герцога кокетливой улыбкой и заметила:

– А вы, между прочим, красивый рыцарь. Генри расхохотался так, что снова заныла грудь. Решив пойти на мировую с Дэвидом, он разрешил ему рассмотреть насечку на клинке меча у рукояти. Завершилось же все тем, что дети забрались к нему на кровать, а он принялся рассказывать им слышанную в детстве от Мэгг историю про пастуха Кэдуладера и его козу Дженни. Дети слушали эту старую валлийскую сказку, приоткрыв рты, но, когда Генри добрался до того, как коза превратилась в прекрасную девушку и повела Кэдуладера к козлиному королю, они услыхали где-то внизу шум и женский голос, громко звавший детей по имени.

-Это мама! – всполошилась Кэтрин. – Ох, не говорите ей, что мы были у вас, сэр!

Брат и сестра кинулись, было к выходу, но, сообразив, что путь к отступлению отрезан, тут же вернулись и торопливо юркнули под кровать. Бэкингему опять стало нестерпимо смешно. Но в этот миг он услышал, как за дверью с кем-то разговаривает пробудившийся наконец-то Ральф. Затем вошла баронесса. Рядом семенил с трещоткой в руках карлик на кривых ножках, а следом показался недоумевающий оруженосец.

Леди Майсгрейв взглянула на Генри и улыбнулась.

– Доброе утро, милорд. Слава Иисусу Христу!

– Во веки веков, – отвечал Генри.

Первая мысль герцога при взгляде на хозяйку замка была – эта женщина необычна, вторая – она очаровательна.

Да, она была необычна. Все в ней – от небрежно переброшенной через плечо косы и великолепных чуть раскосых глаз цвета молодой травы, до свисавшего с широкого пояса, подхватывавшего платье, маленького кинжала в ножнах и безрукавки из оленьего меха – казалось непривычным для глаза лорда, привыкшего к жеманным и капризным леди английского двора или холодным горделивым дамам Шотландии.

Леди Майсгрейв не походила ни на тех, ни на других. Она была и проста, и привлекательна в одно время. Она держалась с герцогом так, словно они были знакомы давным-давно, но вместе с тем с таким тактом, что ни на миг не задела достоинства пэра Англии. Она не приветствовала его реверансом, что было бы нелепо в ее диком наряде, но в то же время была столь сдержанна и учтива, что Генри поневоле был очарован.

– Пусть ваша милость простит нас за столь бесцеремонное вторжение, но шут Паколет утверждает, что мои дети проникли в вашу башню.

– Пробрались, пробрались, – зазвенел бубенцами карлик. – И юная леди, и маленький лорд. Паколет видел, как они…

Баронесса дернула его за ухо, заставив умолкнуть.

– Простите, милорд. Мои дети сгорают от нетерпения познакомиться с вами. Их не пускали в башню, и это растравило их любопытство. Боюсь, они могут вас побеспокоить, хотя ваш же оруженосец утверждает, что здесь никого не было, и поэтому я прошу простить меня за то, что я нарушила ваш сон.

Какой голос! Чуть хриплый, грудной, завораживающий. Генри поймал себя на том, что снова не сводит глаз с ее губ.

– Будьте милосердны, миледи! Вам не за что просить прощения. Это ваши владения, и именно я должен извиниться перед вами за то, что доставил вам столько хлопот и волнений столь неожиданным появлением.

Она улыбнулась одними уголками губ и снова осведомилась о детях. Нелепейшая ситуация. Бэкингему вовсе не хотелось предавать своих маленьких приятелей, но и солгать он не мог.

– Ваши дети очаровательны, баронесса, – сказал он, зная, что ни одно материнское сердце не устоит против такой похвалы. – Я провел с ними чудесное утро, они даже развели для меня огонь в камине, согрев комнату, так что ни о каком беспокойстве не может быть и речи. И, если вы обещаете, что не будете с ними чрезмерно строги, я укажу, где они могут скрываться.

Леди Майсгрейв снова улыбнулась:

– Кажется, я уже сама догадываюсь, где они нашли убежище.

И она постучала по резной консоли ложа герцога. Все было тихо, но, когда шут упал на --">