Барбара Бенедикт - Судьба

знать свое место в жизни.

Зная свое происхождение и свое будущее, Дамос никогда не мог бы понять беспокойной пустоты больным зубом нывшей в Язоне. Сватовство к царевне и даже стремление к трону ее отца было не просто проявлением честолюбия Язона. Это заполняло пустоту.

А Дафна! Он улыбнулся, подумав об ее изысканной красоте. «Прекрасный цветок Мессалоны» — назвал ее Язон однажды, пребывая в игривом настроении, и ему до сих пор нравилось вспоминать ее лицо, покрытое застенчивым румянцем. В его сознании слились воедино и трон Мессалоны и прекрасная дочь Геркона; они стали олицетворением всего того, чего ему недоставало — семьи, надежности, будущего и прошлого. Чтобы обладать ими и удержать их навсегда, Язон готов был сдвинуть горы, если нужно. Он сделает все и все поставит на кон, лишь бы добиться короны и царевны.

И горе тому, кто встанет на его пути.

Размышляя о предстоящем, Ика складывала свои жалкие пожитки в мешок. Даже на пустынном берегу, куда пришвартовались Шабер с сыновьями, был слышен шум дальнего селения. Предпраздничная суета будорожила ее воображение. Другая бы на ее месте боялась пропустить героя в такой толпе, но она решила не пугаться отсутствия опыта. Сыновья Шабара рассказывали много историй про доблесть и отвагу воинов, и Ика знала, кого ей искать — высокого, сильного, мужественного человека, который несет свою доблесть грациозно и легко, как иной — свою тунику. Невозможно не заметить героя, где бы он ни появился, он обязательно привлекает внимание.

Найти-то его легко, а вот убедить взять ее на обучение — совсем не просто. Хорошо, что шерстяная мешковатая туника скрывает ее стройные, правильные формы. Без привлекающих внимание грудей, без предательских изгибов тела она пока что еще может сойти за мальчика. Ика выучится всему необходимому для жизни в мужском мире, ведь у нее есть морская печать и благословение Посейдона.

Дотронувшись до скрытого в сумке амулета, она направилась к сходням, стараясь не отставать от остальных. Сыновья Шабара уже разгружали корабль, но ее взгляд был прикован к горе, возвышающейся в центре острова.

Говорили, что это темная, древняя, дымящаяся вершина была обиталищем Матери Земли, по этой причине жители Каллисто несли тяжелое бремя расходов на ежегодные праздники. Ее нужно почитать, верили жители, а не то она устроит землетрясение или пошлет жидкий огонь и сожжет неблагодарных смертных в долине.

— Ика, поживее!

Взглянув на берег, девочка увидела, как Шабар недовольно подергивает бороду, ожидая, когда же она сойдет. Беспокоясь, как бы старик не ушел без нее, Ика забыла о зловещем вулкане.

Вступив на твердую почву, она почувствовала, что земля качается под ее ногами.

— Шабар, что это! — крикнула она в испуге. — Умоляю тебя, скажи, что это не землетрясение!

— Это от морской качки, — проворчал Шабар через плечо, а его сыновья громко засмеялись.

Пристыженная, Ика вспомнила, как сыновья описывали влияние качки на походку. Она словно услышала, как они говорят: «Ну конечно, чего еще ждать от глупой девчонки?».

Каждый раз, когда Шабар с сыновьями смеялись над ее полом, она с тоской думала о женщине, которая родила ее. Ика не говорила Шабару, что ее иногда посещают видения; она знала, что тот высмеет ее. Это не было настоящим ясновидением, когда предсказывают улов рыбы, неожиданный шторм или какое-либо событие в будущем. Нет, все начинается с легкого покалывания в теле, и ее уносит в странный, чужой мир, который потом невозможно вспомнить в деталях. Неясные и туманные, словно полузабытые сны, эти видения оставляют в ней глубокое чувство тоски и потребность узнать, кто была ее мать.

«Но сперва насущные проблемы», — подумала она, стараясь не упустить из виду Шабара, быстро свернувшего на какую-то улицу.

На извилистых улицах располагались разноцветные палатки; товары в них были один удивительнее другого, продавцы громко зазывали прохожих. Покупатели яростно торговались, спорили, создавая этим еще больший шум и суету.

Запах жареного ягненка пробудил в ней аппетит. На этой оживленной улице он смешивался с тысячью других ароматов — от заморских приправ до обыденных животных запахов. Базар представлял собой такой праздник для глаз, слуха и обоняния, что Ика остановилась, не зная, куда направить свой взор.

Привлеченная навязчивой мелодией, она обратила внимание на жреца в богато украшенных одеждах, играющего на --">