Барбара Картленд - Невинность и порок

полностью подчиняться мне и выполнять все, что я пожелаю. Иначе… Иначе, сама знаешь, я передам тебя полиции, а уж там о тебе позаботятся. Ты отправишься в Париж, прямехонько на гильотину. Тебе ясно, милочка?

Ответа на этот вопрос не последовало. Тогда суровый женский голос продолжил:

— Или ты меня послушаешься, или я сделаю то, что обещала. И порка, которую я тебе устроила, покажется маленькой Селине отцовской лаской по сравнению с тем, что я тебе устрою, крошка, завтра. Крепко подумай, Селина! Пораскинь мозгами!

В комнате отсутствовали ковры, смягчающие шум, так что каждый шаг по деревянному полу был отчетливо слышен.

Джентльмен уловил какое-то движение в соседней комнате, затем кто-то резко захлопнул за собой дверь и спустился вниз по отчаянно скрипящим ступеням.

Он собрался было вернуться к теплу и комфорту, созданному горящим камином, но услышал за стеной душераздирающие рыдания. В этом плаче было столько боли и безутешного горя, что казалось, будто несчастное создание находится на последнем пределе отчаяния.

Молодой человек помедлил немного, а затем решительно шагнул обратно к камину.

«Все это меня совершенно не касается», — убеждал он самого себя.

Но выносить такие щемящие душу звуки и оставаться спокойным, пребывая в бездействии, было невозможно.

Комната была слишком мала, чтобы даже в дальнем ее углу он мог избавиться от неприятного ощущения, что совсем рядом разыгрывается трагедия. Надежды на сон он уже напрочь лишился. Если плач будет продолжаться и дальше, его ждет тягостная, воистину жуткая ночь.

Еще несколько минут джентльмен колебался, потом взял с каминной полки свечу, открыл дверь и вышел в коридор.

Приблизившись к соседней двери, он увидел, что в замочной скважине торчит ключ.

Следовательно, покидая комнату, женщина повернула его в замке. Несчастная, что безудержно рыдала в комнате, к тому же еще была и заперта.

Джентльмен не сразу решился постучать и сделал это весьма осторожно.

Плач в то же мгновение прекратился. Внезапно наступило молчание.

Он тихонько постучал вторично и, не получив никакого ответа, повернул ключ и приоткрыл дверь.

Комната в точности походила на его номер, за исключением лишь того, что в камине не было огня. На столике у кровати теплился слабый огонек свечи. Свеча, которую джентльмен принес с собой, добавила освещения, и он разглядел на кровати скорчившуюся маленькую фигурку.

Сперва он подумал, что это ребенок, но, когда над подушкой приподнялась головка, его встретил взгляд огромных, полных слез глаз на распухшем от рыданий и все же сохранившем свою прелесть миниатюрном и изящно очерченном личике.

Слезы струились по бледным девичьим щекам, пышные волосы в беспорядке разметались по плечам.

— Что… что вы хотите? Кто вы?

Несомненно, девушка испугалась, и джентльмен поспешил с ответом:

— Не бойтесь. Я только зашел узнать, могу ли я чем-то помочь.

Девушка глубоко вздохнула, сглотнула слезы и произнесла потерянно:

— Никто… никто мне не поможет…

— Вы уверены? — спросил джентльмен.

— Да! Да! Уверена! — Голосок ее сорвался, словно лопнула какая-то струнка.

Джентльмен выдержал паузу, потом заговорил вновь:

— Так как, по-видимому, мы соотечественники и оба находимся вдали от Англии, не следует ли нам обсудить совместно возникшую проблему? Мне кажется что в этом есть некоторый смысл.

Ему показалось, что слабая тень надежды мелькнула в ее глазах, но, вероятно, он ошибся, потому что девушка заявила с отчаянной решимостью:

— Вы… очень добры, но не сможете мне помочь… Все бесполезно!

Джентльмен самоуверенно улыбнулся:

— В моем характере есть одна странная черта — во мне зарождается протест, когда говорят, что какая-либо проблема неразрешима. Я убежден, что из любого трудного положения найдется выход, если только взяться за дело с умом.

Кажется, ему удалось заронить в душу девушки искру надежды. Во всяком случае, она уставилась на него, явно размышляя, достоин ли он ее доверия.

— Я обещаю вам, — тихо, но твердо сказал он, — что, если вы пожелаете, чтобы я удалился и оставил вас одну, я тотчас же подчинюсь. Однако, если ваш горестный плач не прекратится, я там, за стенкой, не смогу уснуть.

— Вы… вы слышали… то, что здесь говорилось? — подавленно осведомилась она.

— Слышал… к сожалению, — признался он. — Здесь такие тонкие стены.

— Я не имею права… --">