Карен Рэнни - У дьявола в плену

которую изредка прерывали лишь шуршание шелка, звуки закрываемых крышек чемоданов и щелканье замков.

Давина кивнула, понимая, что спорить с тетей бесполезно.

Отец почти ничего ей не оставил, кроме дома, который очень быстро был продан. Надо было думать о своем будущем, а она собственными руками все испортила. Не так ли?

Все логично. Был бы жив ее отец, он улыбнулся бы и сказал, что Тереза права. Может быть, ей действительно повезло, что кто-то согласился взять ее в жены.

В горле Давины вдруг застрял комок, и она с большим трудом выдавила:

– Стало быть, я стану женой Дьявола?

Тереза засмеялась. Ее смех был похож на серебряный колокольчик, так нравившийся когда-то ее многочисленным поклонникам.

– Какая глупость, детка! Вовсе нет! Ты станешь графиней Лорн.

Глава 2

Спустя два часа Давина, ее тетя со своей служанкой и Нора – молодая девушка, которая должна была остаться жить с Давиной в Эмброузе в качестве горничной, сидели в карете. За ними следовала повозка, груженная многочисленными чемоданами Давины. В Эдинбурге не должно было оставаться ничего. Вся ее жизнь теперь будет связана с домом графа Лорна.

– Вот увидишь, моя дорогая, – уверила ее тетя, – все устроится как нельзя лучше.

Давина не стала отвечать. Да и кто она такая? Просто неодушевленный предмет, как мебель. И чем скорее она это поймет, тем легче ей будет принять этот союз. Как странно, что тетя не напомнила ей о ее долге перед родом Макларенов.

Время от времени Давина украдкой посматривала на Терезу, но внимание тети было приковано к пейзажам за окном кареты. Казалось, мыслями она была где-то далеко, а не рядом с племянницей.

– Как было в Лондоне, тетя?

Вопрос явно застиг Терезу врасплох и обескуражил ее, поэтому она не стала упрекать Давину за то, что о таких делах не говорят в присутствии слуг.

Чтобы как-то заполнить наступившую паузу, Давина сказала:

– Я думала, что ты поехала в Лондон, чтобы достать что-то для моего приданого.

Смех Терезы прозвучал как-то странно.

– Не надо портить сюрприз, моя дорогая. Может, я решила подождать подходящего момента, чтобы вручить тебе мой подарок?

– Ты уже и так потратила целое состояние на шляпы, платья и всевозможные аксессуары, тетя, так что, уверяю тебя, я очень тебе благодарна.

Тереза вовсе не была легкомысленной женщиной. Она могла быть очень серьезной, если того требовали обстоятельства. Взять хотя бы тот факт, что она почти сразу забрала к себе Давину, когда умер ее отец. В те печальные дни Тереза поддержала Давину и как могла утешала ее.

Почти четверть часа прошло в молчании. Потом снова заговорила Давина.

– Неужели столь многое изменится, когда я стану графиней? – спросила она. – Думаю, что нет. Я не чувствую себя другой, зная, что скоро выйду замуж за графа. Мне придется быть более сдержанной в общении со слугами, да?

Обе служанки посмотрели на нее с интересом.

Тереза глянула сначала на служанок, а потом на Давину. Это было безмолвным предупреждением Давине, что ее вопрос бестактен. В присутствии слуг ничего нельзя обсуждать, равно как раскрывать размеры своего состояния.

Остаток пути прошел в полном молчании. Давина больше ни разу не взглянула на тетю. Однако когда они уже приближались к месту своего назначения – Эмброуз был менее чем в часе езды от Эдинбурга, – Давина выполнила инструкции Терезы: поправила шляпку, надела перчатки, разгладила юбку и стала спокойно дожидаться, когда Нора начнет смахивать пыль с ее туфель, прежде чем они выйдут из кареты.

У нее, как у предмета мебели – дивана или стула, – подправили обивку, а деревянные части отполировали, дабы произвести впечатление. Может, стоит заново набить подушки, подумала Давина и с трудом скрыла улыбку при мысли, что она явится в Эмброуз с пышным бюстом.

Однако Тереза истолковала поведение Давины по-своему.

– Вот так, Давина, веди себя именно так. Ты должна выглядеть уверенной, независимо от обстоятельств. Я обещаю тебе, что этот брак будет удачным.

Что на это скажешь? Все верно. Поэтому Давина улыбнулась, поблагодарила Нору и откинулась на подушки сиденья.

Одному Богу известно, как ей хотелось открыть дверцу, выпрыгнуть из кареты и бежать… бежать куда глаза глядят.

– Ты увидишь, как величествен Эмброуз, – сказала тетя, – В этих огромных залах ты сможешь закатывать грандиозные балы и устраивать всякие другие развлечения.

– Но мне казалось, тетя, что графа все считают затворником. --">