Сьюзен Джонсон - Пламя страсти

биа-кара. Но я ничуть не меньше люблю Трея — правда, по-другому. Он — это ты и я, он — наше будущее, и я хочу дать ему все. Наверное, это нереалистично, но разве отец не имеет права помечтать? — Хэзард опустил голову и потерся подбородком о волосы Венеции.

— А его мать мечтает о том, чтобы мы могли подарить ему жизнь в этих горах, — прошептала Венеция, поворачиваясь лицом к Хэзарду. — Жизнь свободную и стоящую того, чтобы ее прожить! Как ты думаешь, мы можем это сделать?

Хэзард улыбнулся.

— Мой упрямый ангел. — Он легко поцеловал ее в лоб. — Мы постараемся. — И Хэзард поклялся самому себе всегда защищать их.

— Когда мы вернемся обратно на шахту? — спросила Венеция.

— Ты как-то очень уверенно произносишь это «мы»…

— А почему нет? Янси мертв, нам больше ничто не угрожает, так что даже не думай, что вернешься туда один!

Она посмотрела на него таким свирепым взглядом, каким умела смотреть только Венеция Брэддок. Но, увидев, что муж не возражает, она улыбнулась.

— Уж не собираешься ли ты просидеть у меня в кармане всю оставшуюся жизнь? — усмехнулся Хэзард.

— До конца твоих дней, Джон Хэзард Блэк! И что ты об этом думаешь?

Хэзард обнял ее, и они оба ощутили безмерный покой. Любовь озаряла их — непонятная, неподвластная разуму, — но эта любовь была их победой над безумным, жестоким миром.

— Я думаю, — очень медленно сказал Джон Хэзард Блэк, — что я самый счастливый человек на свете.

--">