Marina Neary - Сирены над Гудзоном

неплохой инженерный факультет.

У Грегори затряслась голова, будто его шарахнуло током.

– Hе неси пургу, папаня. Какой, нафиг, инженерный? Вам мало одного неудавшегося инженера? У нас в семье уже есть один. Сидит в подвале весь день. Лампочку не прикрутит. Механик грёбаный … – Грегори отвернулся и сплюнул за борт. Какое-то время он наблюдал за тем как слюна растворяется в воде. – Я за восемнадцать лет жизни ни разу не слышал, чтобы вы выговаривали Питу.

– А Питу не надо выговаривать. Он сам своих ошибки безропотно признаёт.

– Ага, а вы за них безропотно платите! Помнишь, как его полиция задержала пьяным? Вы с мамой выложили три штуки на адвоката. У него на год отняли права, и мы его все по очереди возили на лекции. В семье не без урода.

– Как не стыдно, – возмутился Эллиот. – Говорить такие гадости про родного брата.

– А какого хрена мне должно быть стыдно? Я ещё не успел накосячить. Пусть Питу будет стыдно. У него шесть лет ушло на то, чтобы с горем пополам сделать бакалавр.

– У некоторых людей мозг медленно усваиваивает знания. Им нужно дополнительное время. Высшее образование – это не гонка.

Эллиот повторял слова невролога, который наблюдал за Питером в детстве. Врач затруднялся поставить мальчику конкретный диагноз. После консилиума была заключено, что юный пациент немного отставал в развитии по всем пунктам, за исключением сексуального. Грубо говоря, Питер был не слишком умным. Он не нуждался ни в таблетках, ни в терапии. Против врождённой глупости ещё не нашли лечения. Ему вполне хватало понимания и снисхождения со стороных близких. Естественно, Эллиоту, закончившему аспирантуру в Корнелле, было трудновато смириться с мыслью, что его первенец родился тупицей. Ещё труднее оказалось пробудить сострадание у младшего сына к старшему. Грегори не давал брату никаких поблажек.

– Единственное, что мозг Пита усваивает на ура, это выпивку.

Круглолицый, русый Питер Кинг походил на ребёнка с баночки детского питания. На него трудно было долго сердиться. А сам Грегори, своим крючковатым носом, смуглой кожей и хронической чёрной щетиной смахивал на душмана. Он твёрдо верил, что именно из-за его этнически неопределённой внешности, родители вечно цеплялись к нему. Недаром некоторые социологи считают, что европейский мозг запрограммирован реагировать агрессивно на избыток меланина. Питеру, при его откровенном дебилизмe и безалаберности, всё сходило с рук за его курносую белобрысость. Его коронной фразой было «Мама, папа … простите!» Эллиот и Мелисса Кинг всё бросали и мчались на клич своего первенца. Грегори боролся с мыслью, что его родители – расисты. Его родной отец стеснялся своих турецких корней. Зная больное место отца, Грегори на него переодически давил. Упоминание о турецкой бабушке былo единственным эффективным способoм назакать Эллиота.

– Твой брат уже три месяца как на берёт спиртного в рот.

– И ему за это полагается медаль? Теперь работает вышибалой в клубе по выходным. Bы с мамой именно так представляли его будущее, когда вывернули сто двадцать штук на его образование. Ему этот диплом как собаке пятая нога. Всё равно, он ни дня не работал по профессии, и не собирается. Иногда мне кажется, что он вышел из колледжа ещё тупее чем был раньше.

– Зря ты так брата разносишь на куски. Он старается изо всех сил. У него теперь семья.

– Интересное у тебя определение семьи. Значит, Пит поселился в подвале со своей шалавой и приблудком, и теперь он такой весь из себя примерный семьянин, да?

– Этот приблудок – твой племянник.

– Это какой-то мутант, пришелец с другой планеты, уродец. У него голова размером с арбуз. Скажи мне, нормальные дети должны быть синего цвета?

– У Эрика голова такой формы из-за избыточной жидкости. Называется гидроцефалия. Это не шутки. И ты прекрасно знаешь, почему он такого цвета. Ему не хватило кислорода в утробе.

– А с какой стати ему хватит кислорода? Родная мамаша смолила всю беременность. Чудо, что она не родила копчёный окорок. Она весь день дрыхнет, а по ночам курит на крыльце, и вы с мамой ни разу не вякнули. А если бы меня поймали с сигаретой в зубах, меня бы прибили на месте.

– Не прибили бы. Курильщики сами себя медленно добивают. Можешь

--">