Елена Грановская - Небо помнить будет (СИ)

время он обернулся к Дюмелю, осмотрел его с ног до головы в одеянии для церковнослужений и произнес:

— Я… на улице.

— Хорошо. Я скоро подойду. — Констан улыбнулся и удалился в свою комнатку. Он обратился к образам Спасителя и Богоматери, поблагодарив их за указание Пьеру пути к церкви, переоделся в сутану и готов был выскочить в парк, как замялся в дверях, развернулся и подошел к столу. Из ящика он достал новый карманный блокнот с красной тесьмой-закладкой и вышел на улицу.

Бруно ждал его, прохаживаясь вдоль края лужайки и глядя на пару белых лебедей в центре пруда. Услышав шорох туфель, юноша обернулся и сразу обратил внимание, что Констан несет в руках книжку. Тот словно прочитал его вопрос в глазах.

— Это не Библия. — Дюмель развел руками и улыбнулся, затем протянул ему блокнот. — Этот блокнот я дарю тебе и хочу, чтобы ты записывал сюда все свои размышления и наблюдения. То, чего боишься и стесняешься сказать вслух. То, что не можешь по каким-то причинам разделить с ближайшими к тебе людьми. То, что ты хотел бы знать сам, к чему прийти.

Лексен осторожно взял блокнот, покосившись на Констана, и пролистал несколько страниц, убедившись, что это обычная записная книжка. Он засунул блокнот в карман брюк.

— Пьер… — начал Дюмель.

— Зовите меня Лексен. Мне больше нравится второе имя, — произнес Бруно.

— Хорошо. Лексен. Мне радостно, что, несмотря на слова твоей матери о твоей понурости и немногословности, ты сказал мне несколько фраз. Хочешь, чтобы мы продолжили общение? Сколько ты пожелаешь, сколько сам посчитаешь нужным, на тему, которую задашь, — осторожно начал Дюмель, боясь спугнуть внезапное и редкое, судя по словам мадам Элен, желание Бруно поговорить.

Юноша хотел что-то произнести и уже приоткрыл рот, но тут же его закрыл и повернулся в сторону, чуть опустив голову. Долгая минута прошла в молчании.

— Если ты пришел, значит, понял, что готов. Разве нет? Есть иная причина, по которой ты оказался здесь? — попробовал завести разговор Констан, вглядываясь Лексену в лицо.

Что-то необъяснимое тянуло Дюмеля к Бруно. Словно тот был его младшим братом, которого обидели, жизнь которого охвачена беспокойством. Его хочется защитить, помочь ему, не оставить в беде. Обнять, прижать к себе и прошептать: «Всё будет хорошо». Разгладить его непослушные спутанные волосы. Поцеловать в лоб, коснуться щеки — показать, что он находится под надежной защитой.

— Я знаю, вы не хотите на меня давить. Хотите помочь. Но я… я пока не сильно готов в очередной раз рассказать чужому человеку историю своих бед… — произнес Бруно, стыдливо взглянув на Дюмеля.

— Мадам Элен кратко изложила мне случившуюся трагедию. Мне ясны метания, я глубоко сочувствую тебе. Твое поведение — вполне естественная реакция на подобное, — сказал Констан, пройдя вперед. Сделав несколько неспешных шагов, он остановился, заложив руки за спину, и посмотрел на Лексена, взглядом приглашая его пройтись среди каштанов. Пусть даже в молчании. Сейчас стоило любыми способами, вербальными и нет, показать и доказать юному Бруно, что здесь, в церкви, его смогут понять и отвести от терзающих многие месяцы душу и мысли мучений, чтобы он поверил, что находится под защитой.

Лексен, несколько мгновений глядя на Констана, зашагал по правую руку от него.

Первые минуты они шли молча. Бруно смотрел себе под ноги, заложив руки в карманы брюк, и пинал попадавшиеся на его пути крупные камешки. Констан посматривал на юношу, заложив руки за спиной, и ждал.

— Моя мама работает на почте. — Внезапно произнес Лексен негромко. Констан живо обратился на него. — Почтовое отделение номер пять, прямо в центре города. Она работник среднего звена. Ей платят немного, но она справляется. Обеспечивает и себя, и меня. Нам вроде хватает.

— Мои родители тоже небогаты, но и не сказать, что бедствуют. Сейчас отец несет вахту на рыболовном судне в Нормандии, мы с мамой его уже два месяца не видели. Матушка работает в пошивном цехе «У Клюшо».

— Мама отдавала туда свое пальто подшить. В нем она приходила неделю назад. — Быстро вставил Лексен, не поднимая головы. — Это пальто подарил ей… он. Еще давно.

Дюмель сочувственно покивал, поняв, о ком он говорит.

Затем они замолчали надолго, успев обогнуть половину искусственного пруда. Всё это время Лексен озирался по сторонам, глядя то на горожан, спешно --">