Анна Грекова - Нарисованная любовь (СИ)

замирала у окна и улыбалась, водя пальцем по стеклу. Или причесывая ее, Дженни, вдруг рассмеется, повалит на кровать и начинает тормошить.

Дженни не решалась лезть с расспросами, поскольку их отношения были скорее отеческими, чем дружескими из-за разницы в возрасте. Но если необычное поведение заметила Милена, значит и отец мог заподозрить что-то, а уж он-то обязательно попытается выяснить причину перемены.

И вот — ужин, на котором необычная рассеянность Анетты и частые вопрошающие взгляды отца говорили о том, что бури не миновать.

Анетта взглядов не замечала. Она ела не спеша, иногда забывала донести ложку до рта, и та замирала на полпути и мелко дрожала.

Дженни покосилась на замолчавшего отца. Он отложил ложку и некоторое время наблюдал, как Ани долго-долго мешает чай, постукивая по стенкам чашки, и улыбается.

Отец тактично кашлянул, и очнувшаяся Ани, встретив его взгляд, отчаянно покраснела. Потом, словно решившись, улыбнулась счастливой улыбкой.

Отец повернул голову к Дженни, которая с широко раскрытыми глазами впитывала в себя необычную картинку, кивнул ей:

— Пей чай, совсем остыл.

И продолжил есть, как ни в чем не бывало.

Впрочем, в конце почему-то заспешил, отставил недопитый чай и поднялся. Поцеловал, как обычно, дочерей, и спокойно сказал:

— Допивай чай, Анетта, и, как освободишься, зайди ко мне.

После его ухода первой вскочила Дженни.

— Ани, тебе страшно?

— Нет, — с достоинством ответила сестра, но рука, державшая чашку, подрагивала. — Почему я должна бояться? Я действительно люблю Эдвина.

— О! — с восхищением уставилась на сестру Дженни. Тут же подскочила и обняла ее, — Ани, ты такая умница. А любовь — это действительно прекрасно? А он тебя любит? А я его знаю?

Ани мягко отстранилась.

— Дженни, не тараторь. Смотри, как сердце у тебя бухает, даже мне слышно.

— Мне же интересно!

— Иди к себе. Меня отец ждет.

— Я побегу молиться за тебя. Думаю, папа не очень рассердится.

Отец расхаживал по кабинету в раздумье. Дочь выросла. Он много раз повторял эту фразу по любому поводу, но сейчас реально осознал смысл сказанного. Выросла. Перешагнула ту черту, когда это слово произносится в последний раз как констатация факта.

Дженни тоже выросла, то есть стала не шести — восьмилетней девочкой, а высоким угловатым подростком, а Ани достигла пика взрослости. Он сел, настраиваясь встретить дочь спокойно, потому что представил, как волнуется она.

Анетта постучалась, вошла и остановилась у двери.

Отец улыбнулся.

— Проходи, садись. Или нет, сначала обними своего папку, как обычно, зачем нарушать порядок, который ты завела сама.

Ани чмокнула его в щеку и присела рядом.

— Ну что, дочь, я так думаю, что ты мне хочешь что-то рассказать. Или это совсем уж великая тайна? Хотя мне можно, правда?

— Да. — Ани взяла руку отца и прижала к щеке. Увидела в глазах немой вопрос и ответила утвердительно: — Да!

— Значит, влюбилась. — Отец, не смотря на свое решение быть спокойным, встал. — Взаимно?

Ани закусила губу, расплылась в улыбке и закивала.

— Так, — отец переплел пальцы рук и стал постукивать ими по подбородку, прохаживаясь по комнате.

У Ани упало сердце: это был знак глубочайших раздумий отца. А она была уверена, что он порадуется вместе с ней.

— И где же вы познакомились?

— Помнишь, крестная подвернула ногу, и я некоторое время была у нее — помогала. Кузен Георг продавал партию лошадей, и Эдвин, — Ани покраснела, впервые произнося при отце это имя, — был одним из покупателей. Приезжал смотреть, потом договариваться и еще по каким-то делам. У него и раньше были сделки с Георгом, они общаются по-дружески. Папа, Эдвин — хороший молодой человек, искренний, вежливый, он тебе понравится.

— Эдвин? Откуда?

— Имение Фреда Райса.

— Сын Райса? Он что, тоже вырос? — невольно проговорил отец, — ах, да, чужие дети…

Он отошел к окну и молчал довольно долго, глядя в одну точку и не замечая Дженни, сидевшей на скамье напротив окна. Наконец отец вернулся и сел возле дочери.

— Ани, все это время, пока вы росли, я старался быть хорошим отцом, делал так, чтобы вы не очень остро чувствовали отсутствие матери. Но не все вопросы нам подвластны. Мать лучше смогла бы поговорить о любви. Всегда поражался, как ловко это получается у женщин. Находят какие-то слова и --">