Селеста Брэдли - Ночной гость

надо похитить ее и увезти в Гретна-Грин. Двухдневная поездка в карете в хорошую погоду…

В голове его завертелись безумные планы, ни один из которых не был, осуществим практически. Он почувствовал, что цель, которую он преследовал последние двадцать лет, от него ускользает.

— Нет сомнения, что завтра к заходу солнца я буду лишен наследства.

Иззи ахнула:

— Нет! Ваш отец ведь не сделает этого, правда? Не сделает? О Боже! Сделает. Ну что за человек! — Она вскочила с канапе и заходила по комнате.

Эппингем не сводил с нее глаз. То, что он мог видеть, не вызывало особых возражений. По правде, говоря, у нее был довольно привлекательный вид сзади. Он почувствовал легкое желание узнать, что же скрывается под этим уродливым платьем.

— Полноте, милорд, мы должны подумать. Ох, пропади он пропадом! Я думала, что уже справилась с этой проблемой.

— Что вы имеете в виду, говоря, что справились с проблемой?

— Ну, признавшись в нашей любовной связи, конечно. С вами могло произойти нечто ужасное, не сделай я этого. Не могла же я сказать правду и погубить бедную леди Боттомли. — Она отмахнулась, словно это было само собой разумеющимся и не стоило обсуждения. — Как мы можем решить это, милорд? Нельзя же позволить ему сделать это.

Он перестал слушать. Комната закружилась вокруг него, словно мир сместился со своей оси.

Она пожертвовала своим добрым именем, чтобы предотвратить лишение его наследства? Почему она сделала такое для чужого человека, к тому же после того, как он едва не изнасиловал ее? Он думал, что все это уловка, дабы заполучить богатого титулованного мужа, однако не мог отрицать искренность ее отказа. Она явно не имела намерения хитростью затащить его к алтарю. И ей известно про Селию!

У леди Селии Боттомли есть все, чего только может пожелать женщина: красота, богатство, положение. Блага, которых мисс Темпл, явно не имеет. Большинство известных ему женщин испытывали бы зависть к красавице и без колебаний очернили ее. Но чего никто не знает, так это ее ужасной тайны, того, как она несчастна. Ее супруг — жестокое чудовище, ее брак — тюрьма.

Мисс Темпл сумела разглядеть самую суть несчастий их обоих, его и Селии, предотвратив большую беду одним взмахом своей изящной ручки. Но при этом погубила себя.

Эппингем не мог ее понять. Его существование сводилось к удовольствиям и излишествам. Он не давал обещаний, не произносил клятв. Лишь ради получения удовольствия и избавления от скуки он экспериментировал, не думая о других. Даже его сочувствие Селии было лишь результатом желания переспать с ней.

— Мисс Темпл, я… — начал он.

Иззи повернулась к нему.

— Да-да, конечно! Мы должны обручиться!

— Ну да, таково и было мое намерение…

— Нет, не пожениться. Определенно нет. Обручиться! — Она улыбнулась ему с огромнымудовлетворением. — Приличная длительная помолвка, чтобы дать всей этой шумихе улечься, а потом тихое, спокойное расставание. Видите? Я буду жить своей жизнью, а вы своей, а в конце… э-э… скажем, шести месяцев мы тихо покончим с этим и пойдем каждый своим путем.

Плюхнувшись на канапе рядом с ним, она вздохнула. Эппи задался вопросом, на самом ли деле она так простодушна, как кажется. Он привык к искусному манипулированию и расчетливым заигрываниям женщин в своем кругу. Иззи Темпл отличается от них, как мел от сыра.

Помолвка его вполне устраивает. Разумеется, отец не позволит ему разорвать ее. Но ей не обязательно знать об этом.

— Итак, решено, — сказал он. — Мы обручимся немедленно. Однако, моя дорогая, наше ухаживание не может проходить так, как вы описали. Общество никогда не поверит в это, и самое главное, — он поднял руку, когда она начала было возражать, — мой отец не поверит. Нет, внешние приличия должны быть соблюдены хотя бы какое-то время.

Иззи понимала, что он прав. Им придется изображать видимость ухаживаний в глазах аристократий. Она не может позволить этому ужасному человеку украсть у лорда Блэкуорта его наследство.

Она понимает, как важно может быть наследство. Ее собственное наследство однажды будет означать разницу между жизнью, полной выбора; и жалким существованием в цепях, неосязаемых, но вполне реальных.

Заманчивость свободы — единственное, что временами удерживает ее в здравом рассудке. Запертая со всех сторон ожиданиями семьи и общества, Иззи считала месяцы и годы до того, как она достигнет подходящего возраста --">