Сэнди Хингстон - Безрассудная леди

тобой.

— Остаться? — Татьяна беспомощно взглянула на мужа.

— Ну да, на весь период твоей беременности и родов. Разве я могла поступить по-другому?

— Конечно, нет, — со вздохом сказал Лукас.

— Кроме заботы о твоем здоровье, необходимо еще так много сделать! Детская, например, — там все надо изменить! А крестильное платьице! Я привезла с собой образчики тканей. Мадам Деку в полном восторге. Весь Лондон просто гудит, узнав эту новость. Неужели я стану бабушкой? В моем возрасте! — Далси кокетливо поправила волосы. — А теперь, поскольку ты уже позавтракала, мы могли бы приступить к делу. С объявлениями о рождении проблемы не будет, потому что я выбрала открытки заранее и нам останется лишь сообщить дату рождения и имя. Об именах вы уже подумали? Естественно, если будет девочка, вы пожелаете назвать ее в мою честь.

— Мама! — попытался урезонить ее Лукас.

— Что бы с вами было, если бы не моя помощь! А если мальчик, то необходимо принять во внимание следующее: адмирал, упокой Господь его душу, всегда предпочитал…

— Остановись же наконец! — взмолился Лукас.

— …библейские имена. Может быть, Бенджамин. Или Израиль? Или Зеведей?

— Зеведей? — Татьяна с трудом удержалась от смеха.

— Но с другой стороны, вы могли бы назвать младенца в честь принца-регента — кстати, он сообщил мне, что с большой радостью станет крестным отцом. Ну разве он не восхитителен?

Лукас решительно приподнялся и сел в постели, якобы невзначай наградив пинком спаниеля, лакавшего сливки из тарелки с овсянкой.

— Лучше уходи, мама, — решительно заявил он, — иначе мы назовем младенца Гарри, если будет мальчик, или Джейн, если родится девочка.

— Вы этого не сделаете! — в ужасе воскликнула Далси.

— Не сомневайся, сделаем.

— Но…

— Уходи сию же минуту! — Он указал на дверь.

Графиня на удивление послушно направилась к выходу.

— Только не Джейн, умоляю. И не Гарри. Такие вульгарные имена не будут звучать подобающим образом. Идемте, мои малышки! — хлопнув в ладоши, обратилась Далси к своим спаниелям, которые, не обращая на нее никакого внимания, с удовольствием поглощали остатки завтрака. Потом она с лучезарной улыбкой обратилась к Татьяне: — Мы продолжим этот разговор, когда я здесь устроюсь. Ты меня просто осчастливила! Я в полном восторге! — Она удалилась, помахав на прощание затянутой в изящную перчатку рукой.

Некоторое время они молча смотрели ей вслед, словно люди, побывавшие в эпицентре урагана. Потом Татьяна безудержно расхохоталась.

— Гарри! — твердила она. — Джейн!

— Единственная угроза, которая пришла мне в голову и так хорошо подействовала…

Татьяна вдруг стала серьезной.

— А ведь она права. Что бы с нами было без нее?

— То же самое, что сейчас, — сказал Лукас и наклонился к ней.

— Сомневаюсь.

— Возможно, не сразу, но все было бы так, как сейчас.

— Знаешь, а мне нравится имя Далсибелла.

— Мне тоже, — согласился Лукас. — Но у нас будет мальчик.

— Ты сказал, что хочешь девочку.

— Я передумал. — Он осторожно опустился на нес.

— Ты уверен?

— Абсолютно. У нас будут только мальчики. Мир едва ли сможет вынести еще одну Далсибеллу Стратмир.

Татьяна притянула его к себе.

— Должно быть, ты иногда с сожалением вспоминаешь о днях своего отшельничества, — прошептала она, крепко целуя его.

— Никогда! — заверил он прерывающимся голосом, с наслаждением вторгаясь в ее плоть.

— Никогда? — переспросила она, глядя в его затуманенные страстью глаза.

В этот момент распахнулась дверь.

— Тимкинс сказал, что вам хочется пирога со свининой, миледи, поэтому я уговорила кухарку… ох, извините! — Каррутерс покраснела до корней волос, разглядев на кровати пару, слившуюся воедино, и тут же исчезла из комнаты.

— Почти никогда, — со вздохом поправил себя Лукас и встал с кровати, чтобы наконец накрепко запереть дверь.

Примечания

1

Автор допускает в своем романе некоторые анахронизмы и неточности в описании быта и нравов России начала XIX в. — Примеч. пер.

(обратно)
--">