Анна Мэллори - Маскарад для маркиза

призыв к оружию и утонченный соперник – о, сокрушительное сочетание! О чем она только думала, взявшись бранить его перед лицом общества? Он просто свел ее с ума. Ей надо было сперва выждать, а потом благоразумно порезать его на мелкие кусочки!

В хихиканье Сары и Люсинды слышалось торжество.

– Вы это заслужили, – сказала Сара тихо, но так, чтобы Каллиопа услышала, и у нее руки потянулись к перу и бумаге. Призыв к массам браться за оружие превратился в личную вендетту. Сара перестанет смеяться, когда увидит в печати, как она истолковала ее пресный вид и колкий язычок – этот сюжет уже оформился в голове Каллиопы.

Леди Симпсон щелкнула веером – непременным атрибутом выхода.

– Милорд, иногда гнилое яблоко ускользает даже от моего наблюдательного глаза. Я стараюсь быть бдительной, но рекомендации от мелких помещиков всегда подозрительны – Эти люди не столь разборчивы, как Мы, обладатели более высоких стандартов.

Каллиопа встревожилась. Безусловно, она сделала стратегическую ошибку и скомпрометировала себя как компаньонку леди Симпсон. Господи, до чего она ненавидит это общество! В их играх она никогда не победит.

Леди Киллрой прервала паузу, не желая терять шанс удержать Энджелфорда при себе.

– Да, найти помощницу всегда нелегко. Но есть более интересная тема: мисс Джонс комментировала новый итальянский мрамор дворца. Они с мисс Фредерикс недавно были у Сент-Джеймсов.

Сара подхватила подсказку:

– О да! Мрамор имеет очаровательный сероватый оттенок. И еще они нашли очаровательные растения. Они так очаровательно смотрятся в...

Каллиопа отключилась от очаровательного голоска Сары, которая могла часами поддерживать беспредметный разговор. Она увидела, что Энджелфорд заскучал, и порадовалась, что две болтушки на весь вечер зажмут его в углу.

Леди Симпсон и леди Киллрой отошли в сторону, явно что-то замышляя. Они сдвинули головы, и леди Симпсон, как всегда безразличная к тому, что ее слышит Каллиопа, сказала:

– В этом сезоне Энджелфорд часто выезжает в свет. Последнюю неделю его что-то не видно, и я, было решила, что он опять исчез, но его сегодняшнее появление – многообещающий знак.

– Вы полагаете, он на рынке? Все возможно, хотя мамаши еще не унюхали его. Если бы у меня была дочь на выданье, я бы приготовилась к битве.

– Он один из самых созревших фруктов в Англии, но Киллрой считает, что этот человек никогда не женится, – сказала леди Киллрой.

Леди Симпсон со щелчком раскрыла веер.

– Все этим кончают.

– Да, но Энджелфорд – другое дело. Он не гоняется за дамами из общества, хотя я знаю многих, которые были бы рады подцепить его.

– Он большой любитель девушек.

– Да ведь какой мужчина их не любит!

– И все же некоторые больше прочих.

– Вы не думаете, что он кончит тем же, чем кончил виконт Солсбери?

– Полагаете, любовница вскружит ему голову? Я склонна думать, что Энджелфорд скорее похож на герцога Кента: все бросит, если его призовет долг.

Виконт Солсбери. По спине Каллиопы пробежала дрожь. Старые сплетницы никогда не уставали говорить о мужчинах, которые отказывались жениться на подобающих леди, а были рабски преданы любовнице. По их высочайшему мнению, это являлось преступлением против общества.

Каллиопа подавила бурю чувств, вызванную их словами, и снова оглядела собрание. Все то же, что и каждый вечер: дебютантки в белых платьях с миной невинности; скудно одетые вдовы и замужние женщины в платьях всех цветов радуги бесстыдно флиртуют с первым встречным; гоголем расхаживают денди, разодетые еще ярче; вездесущие повесы волочатся за каждой юбкой. Все они сливаются в танцевальном зале, и их хореографические упражнения нескончаемо повторяются в такт оркестру и общественному ритму.

В этой сцене для Каллиопы не было ничего нового, и в неприятности ее теперешнего положения она могла винить только собственную глупость. Прошло два года, как, став карикатуристкой, она рисует сатиру на дворянство. Два года она изобретает хитроумные способы попасть в святая святых общества, где можно увидеть внутреннюю жизнь лондонской элиты и ее потаенные секреты.

Рисовать карикатуры она начала в шутку, но со временем это превратилось в страсть – отвечать дворянству ударом на удар.

Под боком у Каллиопы возник розовощекий мистер Терренс Смит с двумя бокалами лимонада. Он пыхтел от усердия.

– Я спешил как мог.

Две матроны продолжали судачить, но леди Симпсон успела бросить --">