Жюльетта Бенцони - Флорентийка. Книги 1-4

спросил он и поднес руку к кошельку.

Солдат остановил его жест.

— Нет, мессир. То, о чем вы просите, невозможно. Таково решение суда. Предписание должно быть выполнено, но, — добавил он, понизив голос, — счастье, что их вообще разрешили похоронить. Муж требовал оставить их тела на виселице у обочины дороги, чтобы они гнили на ветру и дожде и прохожие бросали в них камни.

Франческо понял, что вмешательство его бесполезно, и отступил. Несколькими минутами позже ужасная яма поглотила двух молодых и прекрасных людей, которые могли бы жить долго, счастливо и беззаботно, если бы любовь не расставила им одну из самых страшных ловушек: страсть против природы.

Небо вдруг показалось Франческо свинцовым, словно оно никогда не знало лучей солнца, а холод более пронизывающим.

Он обернулся к старому священнику, зябко кутающемуся в свой черный плащ.

— Я хотел бы поговорить с вами, падре. Мои люди ждут меня в «Золотом Кресте». Пойдемте со мной, нам обоим необходимо подкрепиться.

Святой отец хотел отказаться, но невозможно было противоречить флорентийцу, если он уже что-то решил. И несмотря на все возражения, он оказался сидящим на лошади неизвестно откуда появившегося друга.

Франческо взял лошадь за поводья и решительным шагом отправился вслед за солдатами и повозкой в город. Проходя мимо Рено дю Амеля, он плюнул в его сторону. Никогда он не испытывал такого желания убить, ни один человек не внушал ему такой ужас. Подумать только, еще час назад он не знал его. Встреча с этими красивыми молодыми людьми, идущими на смерть, потрясла Франческо. Она перевернула его собственный мир, погрузила в кошмар, но какая-то странная, необъяснимая сила снова возвратила его к реальной жизни и придала ему уверенности в действиях. Молодые люди покорили его душу эпикурейца своей любовью, страданием и эгоизмом. Он даже не знал их имен.

— Их звали Жан и Мари де Бревай, а я Антуан Шаруэ, деревенский кюре и капеллан семьи. Как я уже говорил вам, я присутствовал при их рождении, и они дороги мне, как собственные дети. Детство Жана и Мари прошло в отцовском родовом поместье, богатом и красивом замке, который возвышается над топкими болотами. Их родители Пьер де Бревай и Мадлен де ля Винь и сейчас живут там. Они верные вассалы нашего герцога Филиппа, да простит его господь, что он не прислушался к призыву о милосердии…

Священник осенил себя крестным знамением и, взяв свой кубок, выпил глоток вина. Они с Франческо заканчивали обед, сервированный в номере флорентийца. В комнате было тепло и, уютно. Лицо старого человека, только что такое бледное, порозовело, но рука его дрожала, и было видно, что он с трудом сдерживает слезы.

— Не хотите ли вы немного отдохнуть, падре? — мягко спросил Франческо. — Боюсь, что этот рассказ для вас слишком мучителен.

— Нет. Наоборот, мне хочется говорить о них… попытаться… объяснить их поведение и где-то посочувствовать… У четы де Бревай было четверо детей: двое мальчиков и двое девочек.

Жан на три года старше Мари. С самого раннего детства бросалась в глаза их глубокая привязанность и нежность друг к другу. Родители, так же как и я, не обращали на это внимания.

Иногда только, глядя на них, улыбались. Их называли "близнецы»из-за удивительного сходства и необычайной красоты, как вы успели уже заметить, мессир. Это был каприз природы.

Жана тянуло к Мари, а Мари к Жану. Мать с отцом гордились красотой своих детей и приводили в пример их взаимную нежность, да никто и не мог предположить, что с годами их взаимная привязанность перерастет в страсть. Каким родителям могла прийти в голову подобная мысль?

— Без сомнения, это трудно представить, но тому есть примеры. Говорили о графе д'Арманьяке и его сестре…

— Возможно, эти люди, принадлежащие к очень известным фамилиям, считают себя вне морали и общественного мнения? Де Бревай были обычными дворянами и не могли позволить себе такой скандал. По протекции друга семьи и канцлера Бургундии Никола Роллена, Жан, в возрасте тринадцати лет, поступил на службу к сыну герцога Филиппа, графу де Шароле, в качестве пажа, где овладел оружием и правилами поведения при дворе. После тяжелого ранения при осаде Кампеня мессир де Бревай не брал оружия в руки и был очень рад, что обстоятельства позволяют его сыну овладеть рыцарским искусством при дворе принца. И Жан отправился в Лилль.

Невозможно выразить словами отчаяние Мари. Боль от --">