Анна Орлова (Luide) - Поймай меня, или Моя полиция меня бережет

вздохнула и закатила глаза. Так и знала – водяной снова «нырнул в омут отчаяния», как он это называл, когда на него находил поэтический слог. А по-моему, это тривиальный запой.

Нужно его подбодрить и развлечь.

Домовые ведь не только за порядком присматривают! Мы и конфликты решаем, и признания выслушиваем, и советы даем. К нам бегут со всеми заботами – хоть котенок на дереве застрял, хоть сосед по утрам шумит перфоратором, хоть сестры жениха не поделили…

– Что вы говорите! – запротестовала я привычно. – Я ведь не раз приносила вам приглашения. Вас звали в аквапарк, а еще предлагали работу сторожа в городском пруду. Вы же имеете право на трудоустройство по программе адаптации малых волшебных народов!

Когда-то мы, люди, незваными гостями пришли в эти земли – и за неполную сотню лет вытеснили или перебили прежних хозяев. Зато последние полвека активно каемся и рвем на себе волосы, так что их теперь даже на госслужбу охотно берут.

Поймав себя на этом «мы, люди», я хмыкнула. Все же воспитание сильнее крови.

– Глупости! – Он душераздирающе вздохнул, плеснула вода, и наконец из-за ивы выглянул коренастый мужчина с длинными спутанными волосами. – Я одинок! Да, одинок… Даже поговорить не с кем! И выпить…

Водяной с надеждой посмотрел на меня.

На нем были только семейные трусы в цветочек – уступка мадам Цацуевой, которая строчила жалобы во все инстанции, требуя оградить от непристойного зрелища женщин и невинных детей.

– Охотно поболтаю с вами, – улыбнулась я. – А насчет алкоголя сами понимаете.

– Понимаю, – вздохнул Ихтиар. – Опять с лягушками пить, эх!

Он забросал меня жалобами на жизнь, одиночество и неустроенность. Хотя как по мне, это служило лишь оправданием банального бытового пьянства.

Впрочем, Ихтиар был просто тихий алкоголик, соседей не терроризировал, ночами не буянил.

Он быстро переключился на воспоминания, а рассказывал он очень увлекательно – о морских приключениях, бурях и пиратах, так что время пролетело незаметно.

– Как, уже?! – огорчился водяной, когда я начала прощаться.

– Простите, – развела руками я. – Служба. И насчет жалобы в санэпидстанцию не беспокойтесь. Они просто возьмут пробы.

– Да понятно, – вздохнул Ихтиар. – Но это ж надо придумать – холера в моей воде!

И погрозил кулаком в сторону соседнего дома, где жила завзятая кляузница мадам Цацуева (сама она считала себя правдолюбом).

После моего ухода водяной наверняка плеснет в свою ванну литр-другой спирта (когда-то он употреблял исключительно ром, но теперь поиздержался) и тихо в ней уснет…

И все же сейчас он накачивается выпивкой намного реже, да и за порядком на участке следит. Я пыталась уговорить Ихтиара устроиться на работу, но пока тщетно.

Жаловаться на жизнь ему нравилось больше.

Ох, и нелегкая наша работа…

Далее я ненадолго заглянула к бабуле Сабрине – древней ведьме, больше похожей на высохший скелет.

Несмотря на усилия соцработников, в ее доме витал сладковатый душок разложения, так что дышать я старалась ртом.

И не скажешь, что в этом немощном теле таится такая ведьминская сила! Именно она не давала бабуле Сабрине почить с миром. По правилам требовалось передать ее преемнице, но у бабули никого из родни не осталось, а чужую кровь сила не принимала.

Вроде бы у нее имелись троюродные племянницы, но пока поиски успехом не увенчались.

– Ничего? – спросила сердобольная соседка, провожая меня до калитки.

Соцработники заходили два раза в неделю, а в остальное время за бабулей Сабриной присматривала эта тихая женщина предпенсионного возраста.

– Увы. – Я развела руками. – Но надежда еще есть. Это ведь долгая процедура – запросы, ответы…

– Да я понимаю, – вздохнула соседка. – Но жалко ее, бедолажную!

Что на это сказать?..

Мадам Цацуева дверь не открыла, явно чуя неприятности на свои нижние сто девяносто.

В списке у меня осталась еще Волосатая Мэг, пожилая брауни, которая в юности эмигрировала вместе с тремя буйными братьями из клана Маккаудов. Беглые шотландцы осели в нашем тогда еще крошечном городке, но счастья и богатства не нажили. Видимо, слухи о наложенном на них проклятии имели рациональное зерно.

Хотя дом они отгрохали роскошный – двухэтажный, добротный, теплый и удобный.

Последний из клана умер около года назад, дальние родственники все никак не могли поделить наследство, и теперь дом ветшал, а бедная брауни совсем затосковала в --">