(Хейльмовег) - Прийти на помощь (СИ)

Молли.

- И что вы мне посоветуете? – хотелось собрать все эти бумажки и сжечь в Адском огне. Я умела его вызывать, несмотря на то, что «маглорожденным не даются высшие заклинания, мисс Грейнджер». Мистер Флитвик был неумолим и училась я подобным вещам на свой страх и риск после окончания Хогвартса. Чаще всего на Гриммо. Готичный дом до сих пор пустует.

- Готовиться, мисс Грейнджер, у них на каждое заявление есть собранные воспоминания. А для суда это немаловажный факт, – видимо, с Уизли просто так распрощаться не выйдет. И так отдала половину собственного сейфа, лишь бы их не видеть и не затягивать бракоразводный процесс, теперь они хотят сделать из меня невменяемую и забрать обратно. Мерзкие предатели крови! Не насосались еще моей магии!

Распрощавшись с адвокатом, сажусь за стол. Спешить было некуда. Маленькая съёмная квартирка в пригороде Плимута была временным убежищем и аппарировала туда всегда в два захода. Проверяя, что позади.

***

Первый курс учебы закончился эпично. Великая очередная победа над Темным Лордом. Об этом в школе все шептались, но если маглорожденные с восхищением, то чистокровные с насмешкой. Их Лорд НИКОГДА не будет паразитировать на другом маге. От Квирелла всегда шел неприятный запах и чеснок был не при чем. Все учителя так же не замечали его дерганые движения, ужасный вид, ну а от ощущения грязной, неприятной магии передергивало всех без исключения детей. И ЭТО Гарри победил. О его подвиге всем рассказывал Рон, которого и близко при этом не наблюдалось. А Поттер рассказывал такое, что даже сейчас не укладывается в моей голове. Спалить темного мага прикосновением. Ведь его защитила любовь его матери. Почему все решили, что любовь Лили была уникальна? Сколько матерей отдавали жизнь, защищая потомство? И ни о какой магической кровной защите больше в волшебном мире я не слышала. Но тогда подобные мысли не приходили в мою голову. После больничного крыла, очнулась в Грифиндорской башне, и, как ни в чем не бывало, пошла на занятия. Уже с «друзьями». Воспоминаний о письме и сомнениях в моей голове не осталось.

***

ТУ-У-У! – прозвучал противный гудок, он оповещал всех сотрудников, что уже 21.00 и пора покинуть Министерство. Можно правда и тут заночевать… Когда в отделе был очередной завал, часто засыпала за ширмой на диванчике. Рядом стоял белый столик, там иногда пила чай с булочкой. Но сегодня не останусь. Хотелось пройтись. Набросив мантию, направилась к выходу. Мой корпус только недавно был построен возле старого здания Министерства, но так же здесь были наложены специальные чары от аппараций и порт ключей. Уже на выходе поняла, что не могу, накипело внутри. За все время. Но кричать не получалось. Не научилась этому, горе надо переносить в себе, а радость…

Была ли она настоящей? Победа у Хогвартса. Только чья она была? Слезы радости и счастья, а потом скоропостижные отношения с Роном. Рыжим, тупым завистливым парнем. Нашу «любовь», настоящую, мне поденно восстанавливал колдомедик-менталист из Австралии. Как и многое другое из детства. Восполнить и восстановить удалось около 65% настоящей жизни. Но вся она была как черно-белое кино. Без эмоций. Запахов. Прикосновений. Именно тогда, не предупредив, я в очередной раз отвезла родителей на процедуры, чтобы они вспомнили меня. Один из врачей предложил умножить некоторые мои воспоминания и под другим углом, корректно и осторожно, добавить в память папе и маме. А оказалось, что я с сюрпризом. «Интересный случай» говорили колдомедики, собирая пазл моей памяти. Я перестала нормально спать ночами, рыдая от того, что с каждым разом вспоминала что-то. И чувствовала себя ненастоящей. Через несколько месяцев подала документы на развод и выбросила очередную посылку от Молли. С зельем плодородия и доверия в пирожках, легким Конфундусом, еще с чем-то на письме. И любовным приворотом в булочках.

- Ненавижу Рона. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу, – по щеке покатилась всего одна слеза, а внутри пекло от накопившейся боли. Хотелось высказаться. Но кому? Новых отношений я так и не завела. С большинством магов рассорилась еще, будучи покорной марионеткой слишком многих «Орденцев». Шагая по тротуару, вслушивалась в шум города: железо и сталь, камень и пыль. Все пропитывалось ими. Хотелось уверенности и немного спокойствия. – Аппарейт!

Сюда редко кто

--">