Марго Лайм - Восстановление (СИ)

оглушают, взрывают воспаленные выпивкой мозги. После слов Прим-призрака, захотелось только одного — залить в себя много алкоголя, затопить в нем горе, ревность, злость. И Гейл ушёл в единственный хороший бар в Дистрикте. Туда, где недавно видел Прим и даже не думал, что опять её увидит.

Увидел. Девушка без стеснения целовалась с очередным байкером на парковке, позволяя его языку добираться до гланд, а рукам пробираться под тонкую ткань блузы, изучая хрустальную нежную кожу. Парень, что чуть ли не трахал её на улице был моложе того, с кем она уезжала, но не уступал в плечах и мышечной массе. Волосы на его голове крепко собраны в пучок, черная майка прилипла к потной груди, а кожаные брюки чуть ли не лопались от натяжения сильных мужских икр, облегая ягодицы. У парня дыхание от этой картины сбилось, вязкая, тягучая тяжесть влилась в живот, заполняя пустоты. Хотелось крушить, орать, сделать хоть что-то, только бы избавиться от нахлынувших чувств, от ощущения полного опустошения. Кровь застучала в висках, алая, солоноватая кровь, подпитанная кислотой отчаяния и горечью поражения. Та девушка, которую сейчас видел Хоторн опративила ему, но как же ему захотелось разрушить эту сексуальную, развратную, показушную картину. Злость смешалась с алкоголем и вылилась водопадом. Гейл вмиг подлетел к целующейся парочке, с силой отлепил Прим, и звонкая пощёчина обожгла девичью щеку. Затем последовали беспрестанные удары по лицу байкера, ребрам и животу. Гейл вымещал на нем все чувства, скопившиеся комком в глубине груди, под ребрами, между лёгких. Вскоре подоспело несколько друганов байкера. Они оттащили Хоторна и начали бесстрастно отвечать на каждый его удар десятком своих. Он упал на колени, ощущая, что сзади кто-то его держит, не давая совсем упасть на грязный мокрый асфальт, били битами, добавляя ногами, кулаки то и дело врезались в его окровавленное тело. И где-то на задворках сознания, Хоторн слышал тонкий, испуганный голосок, так похожий на голос прежней доброй ласковой милой Примроуз; она кричала, просила остановиться, плакала. К приезду скорой помощи на теле Гейла не осталось живого места. Все тело источало боль, каждый вздох отдавался тупой резкой болью, каждое движение. Пошевелить не удавалось ничем. Мысли разбегались в разные стороны, как и силуэты. Темнота поглотила его разум. Последнее, что слышал Хоторн — кричащую Прим, умоляющую его не умирать.

А потом темнота.

========== Глава шестая ==========

Яркое дневное солнце сияет на чистейшем голубом небосклоне, освещая, всё ещё зелёные, долины, горы и водную гладь большого, круглого, похожего на зеркало озера. Осень уже переступила порог, приказывая деревьям скинуть свои золотые, красные, а где-то и зеленые одеяния, покрыть ими землю, согреть, дабы сберечь в холодные зиминие морозы. “Осенний листопад - самое прекрасное явление на свете”, - думал юный Гейл Хоторн, прогуливаясь по усыпанной листвой поляне, радостно щурясь лучам тёплого солнышка, вдыхая свежий осенний воздух. Рядом задорно смеясь, бегала маленькая светловолосая девочка. Она шустро подкидывая вверх охапки сухих опавших листьев и танцевала в такт с ними, иногда обсыпая и Гейла, от чего на хмуром, смуглом юношеском лице проступали милые радостные моршинки возле уголков губ и глаз.

- Я наберу букет маме, хорошо? - гоубые глазки, в которых отражалось небо и игрались солнечные зайчики, смотрели с на юношу обожанием и просьбой.

- Нам скоро обратно! - по-братски строго, старательно скрывая улыбку проговорил тот, но девочка уже не слышала, убегая.

С деревьев все падали и падали листья. Казалось, что они везде и никогда не закончат свой легкий медленный танец. Малышка все бежала, и ее розовое, в цветочек, платьице смешивалось с пейзажем леса, но Гейл проворно бежал за ней, догонял, уже сам не замечая, как заливисто смеется, вторя девчушке. Смех окутывает ребят теплом, Гейл считает себя самым счастливым, когда, наконец ловит беглянку и они вместе падают на осенний ковер, смеясь…

***

Он не замечает, как исчезает малышка в глубине лесной чаще, которая стала темнее, опаснее. Пестрые краски начинают резать глаза, желтый тёплый свет белеет и становится резким, мертвым, а смех всё больше становится похож на пищание. Юноша зовет малышку. “Прим! Вернись! Прим” - слова все сложнее говорить, язык становится тяжелым и

--">