Татьяна Абиссин , Фэй Родис - Пара для принцессы вампиров. Книга вторая

иногда маска так удачно срастается с лицом, что никто и представить не может, что за ней скрывается. Сейчас, к примеру, Пем видит перед собой спокойную и послушную ученицу, за все годы учебы не доставлявшую ей хлопот. Пусть даже эта ученица — вампир до мозга костей.

— Конечно, вы можете рассчитывать на меня. Ни Берли, ни Бангер мимо меня не пройдут.

— И Джонсон, — зачем-то добавила Пем, прежде чем уйти.

— И Джонсон, — заученно повторила Морис, глядя ей вслед. Когда женщина скрылась за поворотом, она взяла заранее приготовленный букет, ярко-красных лилий, и зашла в палату.

* * *

Симон рассказал госпоже Пем не всю правду, решив, что незачем всем знать о том, что отец Эммы жив. Вдруг Совет вампиров заинтересуется ритуалами, которые Ленар проводил на людях в госпитале? Или новый король, со слов Эммы, недолюбливающий её отца, бросится искать непокорного вассала?

Поэтому Симон кратко рассказал о нападении, ловко обойдя тему трагедии в Бартсе, а потом добавил, что некоторые детали он сообщит только Эмме. Медсестра обиженно поджала губы, но, все же, оставила их вдвоем. На вампирку было страшно смотреть, пока Симон не рассказал ей полностью всю историю, дополнив ее сведениями, которые им удалось узнать в госпитале. В конце рассказа взгляд девушки просветлел.

Спустя час мадам Пем вернулась и принесла обед. Симон ел самостоятельно, а Эмму пришлось кормить медсестре. О потере памяти больше никто не говорил, а сама Конни старалась не думать об этом. Встречаясь взглядом с партнером, Эмма испытывала необъяснимое чувство вины. Кажется, за эту поездку они действительно сблизились, судя по поведению Спенсера. Но, что делать, если она, как, ни старается, не может ничего вспомнить? Впрочем, главное, что родители все-таки не погибли…

Решив обдумать все потом, Эмма откинулась на мягкие подушки и закрыла глаза. Но заснуть не удалось: не прошло и пяти минут, после ухода медсестры, как в палате появилась особа, которую Конни и в здоровом состоянии не переносила на дух.

Морис прикрыла лицо красными лилиями и шутливо поклонилась.

— Катись туда, откуда пришла, — бросила Эмма, не повернув головы.

— И тебе добрый день, Конни, — широко улыбнулась вампирка. — Рада видеть вас с Симоном в добром здравии.

— Привет, Морис. Не очень-то в добром…На самом деле, у меня сломано плечо, а Конни…

— Ни слова больше, — оборвала его Эмма, поднимая красные от усталости глаза на красивую и явно всем довольную старосту «вечернего» курса.

— Как грубо, Конни. Впрочем, я и так знаю, что вы попали в переделку. И ты, вроде как, героически защитила партнера, — ухмыльнулась Морис.

Эмма резко повернулась, чувствуя, как неприятно саднит кожу под бинтами. Боль, усилившаяся после появления Родани, заставила ее сорваться на Симоне:

— Напомни мне, чтобы я больше не покидала школу без охраны. Не очень-то приятно служить живым щитом!

— Да, ты права. Во всем виновато твое второе «я». Ведь это ее желание, а не твое, Конни, спасло жизнь Симону? — нежно промурлыкала Родани. — Все же, путь от ненависти до безумной страсти очень далек…

— Морис, ты пришла испортить Эмме настроение? — холодно спросил Симон, который не мог забыть, чья мать косвенно виновна в случившемся в Парке Виктории. Ведь, если бы она не украла медальон, то Эмму бы не ранили, и она не потеряла бы память.

Морис медленно повернулась к нему, почувствовав резкий укол в груди. Подшучивать над Конни — это одно, но слышать злость в голосе любимого человека очень больно.

— Симон, я действительно волновалась за тебя. Я чуть с ума не сошла, когда услышала, что вы, только вдвоем, без прикрытия, отправились в Лондон. Я даже принесла тебе цветы…

— Так трогательно, Родани, сейчас расплачусь, — скривила губы Конни. — И, кстати, ты притащила лилии, на которые у меня аллергия.

— Я не знала, что у тебя аллергия, — огрызнулась Морис, опустив букет на столик у кровати Спенсера, — и, вообще, это ты, Конни, виновата, что потащила Симона с собой. Разве ты не понимаешь, что вы двое — как кость в горле у нашего короля?

— За то, что мы пострадали, скажи спасибо своей мамочке! Именно из-за неё, мы попали в ловушку, — вскинулась задетая за живое Эмма.

— Эмма, Морис, успокойтесь, пожалуйста! Вспомните, где находитесь, — негромко, но твердо произнес Симон, не привыкший к таким склокам. Особенно неприятно самому оказаться причиной ссоры девушек. — Морис, --">