Елена Филон (Helena_fi) - Королева Альтури

голос деда так и звучит в голове.

   «Ну и пусть! – возмущался по этому поводу я. - У каждого короля должна быть своя королева, разве не так?! Так почему я должен называть её каким-то «ферзем»?

   «Дилетант! – кричал дед, тряся усами. - Прочь руки от моих шахмат, глупый мальчишка»!

   Хорошо, что дед меня сейчас не видит.

   Несколько лет назад его и вправду хватил удар. Где-то на окраине одного из городов-призраков во время разведывательной мисcии. Уж не знаю, что такого он увидел в мёртвом городе, что сердце вмиг останoвилось, но… домой лейтенанта-полковника Окатанских чёрных кинжалов вернули уже в мешке для трупов.

   – Α сейчас на поле боя выходит чёрная королева! – грoмко комментирую свои действия. – Наносит точный удар в голову, иииии… – Ударяю чёрной фигуркой по белой (что также помечена зубами Эмори), та отлетает на пол, закатывается под кухонный шкаф, а я победно объявляю: – Белая королева сбежала с поля боя! Победа достаётся чёрной королеве!

   – Дьен, милый. Папа до утра на дежурстве, у арены; заменяет кого-то. Так что сходи-ка ты отнеси ему ужин, а затем можешь пойти в гости к Эмори. Она ведь вчера приглашала тебя?.. - На кухне показывается мама и, даже взгляда на меня не бросив, шагает к окну. Длинными тонкими пальцами аккуратно отодвигает занавеску в сторону и смотрит на улицу, по которой разливался густой оранжевый свет заходящего солнца.

   Платье надела. Одно из своих любимых. Синее в мелкий рисунок бело-жёлтых цветов; на примулу похоже. Иногда, от нечего делать (разумеется), я выбираюсь в поле вместе с Эмори и её матерью, где и слушаю о всякого рода растениях и их полезных свойствах.

   Мне нравится её мама. Она весёлая. И добрая. А ещё у неё улыбка красивая. А ещё она не такая назойливая и приставучая, как Эмори.

   – Дьен? - мама выдёргивает меня из размышлений.

   – Да, понял, - мямлю в ответ, складываю шахматы в коробку (белую королеву достану из-под шкафчика позже), подхватываю тряпичный мешок, внутри которого лежит контейнер с ужином для отца, и уже собираюсь двигаться к выходу, как в дверь громко трижды стучат, а спустя короткую паузу ещё дважды – тихонечко.

   – Οх! – На долю секунды вижу растерянность на лице матери. Но… ей ведь не привыкать к подобным ситуациям, поэтому она быстро берёт себя в руки и вот уже спешит открывать дверь.

   На пороге стоит - как я его называю, – господин Жопс. На самом деле его зовут Шопс. Он уже давно работает вместе с моей мамой. Он специалист по развитию идеалов дружбы и взаимопонимания между народами двух рас. Οн – рафк. А ещё он любовник моей матери.

   – Я не вовремя? – с фальшивой растėрянностью во взгляде, Жопс сперва смотрит на меня, а затем на маму.

   – Нет, что вы! Проходите в дом, не стойте на пороге, - суетится моя мать и как бы невзначай проверяет в порядке ли её причёска. – Дьен, милый, мы с господином Шопсом должны обсудить кое-что важное. По работе. Твоего отца я в известность поставила, не переживай, ладно? - Мама целует меня щёку и выталкивает за дверь. - Ну? Иди, твой папа наверняка проголодался. И если захочешь переночевать у Эмори, я возражать не буду; только скажи об этом папе. Пока, милый.

   Дверь хлопает, а я ещё секунд тридцать стою на месте и прожигаю её глазами, представляю себе лицо господина Жопса.

   – Привет, Дьен!

   – Привет, липучка.

   Стоило оказаться на площади, как Эмори, решив поздороваться, выпрыгнула из-за закрытой овощной лавки.

   Будто я не знал, что она за мной всю дорогу от дома тащится.

   – К отцу идёшь? - шагает рядом и так счастливо улыбается, словно у неё сегодня лучший день в жизни.

   – Ага, – отвечаю, упрямо глядя перед собой.

   – У вас гости?

   – Ага.

   Регулярные и всегда желанные.

   Папа ничего не знает о том, что его жена связалась с рафком. Думаю, даже не подозревает, - мой отец самый большой в этом мире простачок. Добряк и просто хороший человек, – так говорят о нём многие. Α мама раньше говорила, что у её мужа самое доброе сердце. И всё в нашей семье было замечательно, пока не появился этот чёртов Жопс!

   Я лично застукал их, когда тот расстёгивал пуговицы на мамином платье, прилипнув своими мерзкими вонючими губищами к её шее. Мне уже одиннадцать! И я

--">