(April Fox) - Своя среди чужих, чужая для своих. Или пересказанная история одной волчицы (СИ)

в голове у Арьи.

— А куда Вы меня ведёте? — сощурив глаза, спросила она, постаравшись выглядеть как можно дружелюбней. — Может туда можно попасть, пройдя мимо места, где будет эта церемония?

Смерив её взглядом, словно прицениваясь к ней, гвардеец медленно ответил:

— Мы пройдем мимо. Только держись подальше от людей. Уж больно ты воняешь! Это Арью вполне устраивало. Её список оставался неизменным — Джоффри, Серсея, Илен Пейн… На какое-то мгновение она почувствовала себя волчицей, выдвинувшейся на охоту. Несколько запаздало она вспомнила про Сансу. Сестра конечно же тоже будет там — где же ещё быть королевской невесте?

Тронный зал был освящен огнём огромных факелов-чаш и светом, льющимся из-под потолка. Набившихся в него людей было столько, что яблоку было негде упасть. Гудя, как растревоженный улей, собравшиеся о чём-то переговаривались и перешёптывались.

Галерея, на которую Арью привёл её страж, была на самом верху. Здесь, в основном, толпились горожане — те, кому посчастливилось лицезреть награждение героев. От глупого восторга, прилепившегося к их лицам, Арье стало тошно.

Стараясь не привлекать к себе внимание, Арья перегнулась через перила.

Прямо под ней колыхалось людское море, переливаясь всеми цветами радуги. Как и раньше, вдоль прохода полыхал алый цвет — гвардейцы Ланнистеров выстроились в шеренги, разделяя благородную толпу собравшихся на две части. А вот голубовато-зелёных цветов дома Тиреллов было гораздо больше, чем год назад. «Львы и Розы — как поэтично», — фыркнула про себя Арья. Кого здесь только не было! Но среди знакомых и незнакомых ей лиц она не видела Сансу — её глаза безуспешно искали сестру и не находили.

По волне оживления, прокатившейся по залу, и появлению белых плащей, Арья поняла, что прибыли король и королева-регент.

Джоффри нисколько не изменился за последний год. И, к сожалению, был жив и здоров. А ведь как бы было здорово, если бы его поразила серая хворь! Но ничего, Арья до него ещё доберётся!

Стиснув зубы, она уставилась на «первого имени своего», восседавшего на Железном троне. Неужели кто-то всерьез думает, что этот разряженный петух действительно участвовал в сражении? В его «доблесть» на поле брани она никогда не поверит, кто бы что вокруг неё не говорил! Знали бы все, кто сейчас воздаёт Джоффри хвалебные речи, как она, Арья, когда-то едва не утопила его в лесной речушке!

При воспоминании о конфузе тогдашнего принца, уступившего ей в поединке, губы Арьи сложились в усмешку. Ничего не подозревавший о «неподобающих» мыслях в свой адрес, государь самодовольно рассматривал толпу верноподданных, кривя рот в повелительно-снисходительной улыбке. И как все эти люди, таращищие на него глаза, могут видеть в нём короля? Король должен быть не таким! Он должен быть сильным и могучим, как Роберт. Хотя, пожалуй, не таким толстым. И он должен быть справедливым, как ... отец. И мудрым. А Джоффри никогда таким не был и не будет!

А вот Серсея, восседавшая по правую руку от Джоффри, больше чем когда-либо походила на королеву. Она всегда была красивой, уверенной в себе, но сегодня — особенно. Как бы Арья её не ненавидела, не признать этого она не могла.

Внезапно всё погрузилось в тишину, нарушаемую цокотом подков по каменному полу — по проходу двигался лорд Тайвин Ланнистер. Восседая на белом коне, он въехал в Тронный зал. «Это моя последняя война, по которой меня запомнят», — вспомнились Арье слова, сказанные им в Харренхолле. Вчера он выиграл битву, став ещё на один шаг ближе к победе. Непонятно откуда у неё в голове всплыла фраза — «можно называться королем и не быть им. Истинному же властителю не нужно представляться — все и так понимают, кто пред ними». В Тронный зал на белом коне въехал Истинный Властитель Семи Королевств. В том, что именно таким и должен быть король, Арья не сомневалась.

В тишине прозвучали слова Джоффри, сказанные звонким, визгливым голосом, провозгласившие Тайвина Ланнистера Спасителем Королевской Гавани и Десницей короля. Оставаясь в седле, лорд Тайвин принял причитающийся ему знак власти, поднесенный на красной подушечке. Легким наклоном головы он выразил почтение внуку. Прозвучавшие скупые слова благодарности были вовсе не тем, что ожидали от него дочь и внук. С чувством

--">