(Amberlover) - Только слова (СИ)

поднялся, коротко потрепал племянников по головам, а затем пожелал отцу и сестре спокойной ночи. Я повторила его слова.

Обратно в комнату мы шли молча, и я держала Торина под руку, чувствуя, как холодеют сжатые пальцы. В нашей первой общей спальне стояла огромная кровать с балдахином и хрустящими простынями, и вплоть до конца пира я не думала, что это было какой-то проблемой. Однако я забыла, что до той ночи мы спали на походных мешках и стелили на землю плащи, чтобы не продрогнуть к утру, и, ясное дело, никто не раздевался перед тем, как обессиленно рухнуть на свое место у костра. В доме у Беорна мы занимали сарай, а роль мягких постелей выполняло сено. В Ривенделле и Озерном городе мне доставалась отдельная комната, так что я совершенно не представляла, какой порядок был заведен у гномов для первой совместной ночевки.

Нужно ли мне было стыдливо спрятаться за ширмой, запутаться в платье и юбках и с грохотом обрушиться на пол? Могла ли я попросить помощи? Или мне следовало бегать кругами?

— Ниэнор, — позвал Торин.

Я посмотрела на него с истеричным отчаянием. Почему я не поговорила с Дис? Она бы мне все объяснила! Ну, или почему я не напилась до того, чтобы упасть на кровать, не раздеваясь, и без лишних мыслей уснуть? О, я безнадежна.

— Ниэнор, стой.

Все, он подумает, что в ночь убийства Смога я поддалась его воле и приняла решение, о котором теперь жалела! Это, разумеется, было неправдой. Во-первых, жалеть было не о чем: несмотря на холодный пол и на то, что я кусала все, до чего могла дотянуться, чтобы гномы в соседней комнате ничего не слышали, мне не было больно или противно. Во-вторых, считая себя довольно взрослым человеком, я представляла, что иногда секс — это не про романтично разбросанные по кровати лепестки роз и не про тонкий аромат геля для душа.

Сейчас, когда атмосфера куда больше располагала, а мы оба были вымыты, выбриты, причесаны и благоухали, как на каком-нибудь первом свидании, меня поглотил страх. Для меня отношения с Торином поначалу были «походным романом», когда ты спишь под одним плащом или вместе дежуришь, пока остальные храпят у костра. Моменты уединения или поцелуи были так редки, что я могла пересчитать их по пальцам, а нынче мне приходилось привыкать, что торопиться было некуда и ни от кого не нужно было скрываться. Да черт подери!

Я неловким движением сняла шифоновый плащ, чуть было не уронив, и уже осторожнее сложила его на тумбу. Торин, заинтересованно следивший за мной, помог расстегнуть цепочки на плечах и груди — он справился с ними за жалкие несколько секунд, а я ковырялась не одну минуту. Щелкнул замочек на поясе, и серебряные украшения и тонкий ажурный жилет отправились к плащу.

Я не без проблем вылезла из верхней хлопковой юбки, стараясь ее не помять, и сдернула через голову платье. Мне не довелось узнать, что заменяло гномьим женщинам нижнее белье, потому что очень ненавязчивое предложение Дис примерить панталоны и прочие — не такие «откровенные», как у меня — вещи я не приняла. Так что теперь, намеренно не поворачиваясь к Торину, я смотрела сверху вниз на свои ноги и рассуждала, как он отреагирует. В караульной было темно, в спальне, конечно, тоже не устраивали иллюминацию, но…

Когда я собралась с духом и перестала созерцать собственные бедра, Торин обнаружился под одеялом. Ему оказалось все равно, что там у меня было под платьем, и мои муки он явно не разделял. Поколебавшись еще немного, я оставила белье на той же тумбе и, наконец, развалилась на мягком матрасе.

— Ниэнор, — в третий раз повторил Торин, — тебе вовсе не обязательно себя заставлять. Никто не будет нас торопить.

Я завернулась в свою половину одеяла, потягиваясь, и неожиданно мазнула пальцами по чужой обнаженной коже. Сбоку раздалось приглушенное шипение, будто воздух втягивали сквозь сжатые зубы, и я отдернула руку — температура, которая у Торина и раньше была, как у кошки, стала еще выше.

Он приподнялся на локте, погладил меня по плечу и спине и, очевидно, не найдя на них никакой ткани, зажмурился. Я ткнулась носом ему в щеку — Торин уже пах не табаком, потом и дымом от костра, как было на сторожевом посту, а вязкой кислотой вина и едва заметным мускусом. Теперь нам было позволено куда больше.

Я хотела быть с ним. Хотела, чтобы он сам это понял,

--">