Наталья Пешкова - Своя Игра

Остальные тоже робостью не страдали — Талл попробовал выдрать распустившего когти лингрэ из прически своего братца, вместе кусками оной прически, а Умар, приподняв кресло, пообещал всех упокоить… то бишь, успокоить, раз и навсегда.

И только Зар не участвовал в этом безумии. Ему и своего хватало. Вернее, моего. Потоки не очень-то хотели стабилизироваться, как мысленно пояснил он. Только что могут какие-то потоки супротив талантливого и упорного мальчишки? Я даже представление досмотреть успела, удобно устроившись во втором кресле, чудом уцелевшем в битве.

— Сиболь всем юным магам плетут, — оправдывался вампир, усевшись за круглый стол в наспех приведенной в порядок комнате. — Абсолютно безобидный амулет, позволяющий временно и мягко, — на этом слове он сделал особый акцент, — заблокировать силу. Пока малыш не освоится и не научится ее удерживать.

— Ага, мы видели, — мурлыкнул Президент, с намеком полирующий когти, — абсолютно безобидный.

— Бумер, не начинай, — пригрозила я, — а то до серьезного разговора мы так и не доберемся.

— А надо? — пытающийся увильнуть Умник невинно похлопал ресницами.

— Надо, Федя, надо, — припечатала я под насмешливыми взглядами вампиров. — А ты ржать заканчивай, любитель гемоглобина. Давай дальше про веревку. Что с ней не так?

— С ней-то все так, — вздохнул Ксан.

— Выходит, со мной?

— Выходит, — вздохнул тот, осторожно отодвигаясь в сторону от сидящего справа лингрэ. — Сиболь, между прочим, не каждый сделать может. Не так-то просто сплести обычные нити со стихиями, чтобы удерживали все негативные всплески.

— Должны удерживать, — со всей нежностью прошипел Бумер, — а стали пить.

— Чего? — я даже булочку выронила, глазурью вниз.

Жалко. Вкусная была.

И вообще, надо же мне стресс заесть. А что поделаешь, ежели муж не успокоит, не приласкает?..

"Какие проблемы, — мысленно хмыкнул он, — щас сделаем. Только чур потом не жаловаться. Если будет кому жаловаться. Тебе-то пофиг, а мне с этой раздавленной лепешкой жить".

"Хватит, — вмешался Зар, помешав мне хихикать, а вампирам удивляться моим перепадам настроения. — Возможно, у нас больше не будет такого надежного убежища, чтобы все спокойно обсудить без боязни быть подслушанными. Прости, папочка, — усмехнулся фраккат, — но я не виноват, что у тебя такие наглые и любопытные сородичи".

"Все в меня" — гордо отозвался грей м, решительно повернувшись к Ксантаю. — Чего молчим? Кого ждем? Почему доклад еще не закончен?

— Сейчас закончу, — с нежностью улыбнулся вампир, — вернее, прикончу. Кое-кого.

— Н-да, — вздохнула я, — консенсус налицо.

— Ага, — поддакнул Бумер, — только не налицо, а на лице. Щас будет, — мечтательно закончил он, сверкнув в воздухе когтями.

Ну что за мужики… Ничего без женщин сделать не могут. Пора все брать в свои руки.

— А ну заткнулись живо. Сидеть, кому сказано, — от удара отполированная дубовая столешница содрогнулась, и во все стороны зазмеились огненные ящерки-трещины, без зазрения совести изгнанные Ксаном. — Все слушаем меня. Никто не дергается. Шаг в сторону — побег. Прыжок на месте — попытка улететь.

— А если вместе со стулом, — доверительно сообщил Президент, — еще и кража.

Ну что за мужики…

То дерутся, то ржут, как идиоты. А бутылка вина, между прочим, даже дна не показала. С чего, спрашивается, так веселиться? Или кое-кто пушистый вино в чужих бокалах на что-нибудь покрепче меняет? А чего это мы замолчали и хвостиком стыдливо прикрылись?

"Не виноватая я, — жалобно вздохнул Бумер, округляя глазки и пуская скупую мужскую слезу, — он сам пришел".

"Кто?" — опешила я.

"Эликсир. Гномий".

"Тьфу на тебя. Живо все на сок поменял"

"Идиот, — мысленно прорычал Умник, прислушиваясь к бурчанию в своем животе, впрочем, остальные занимались тем же. Бурчание оказалось, на удивление, заразно. — В бутылке менять надо было. А не то, что мы уже выпили".

"А таких указаний не было, — простодушно пожал плечами наглый котяра. — Сказали "все", значит, все"

Араж драный.

И вот как с такими серьезно разговаривать? И уж меньше всего мне сейчас нужны задушевные беседы на тему "ты меня уважаешь". Интересно, почему нельзя уважать насухо? Нет же, у нас, видите ли, стресс. Нас, видите ли, законно выпитого вина лишили. А чем мы стресс снимаем? Вот и оно.