Лариса Петровичева - Наследница бури

наполненная мелодичным звоном бесчисленных серебряных колокольчиков. Я зачарованно смотрела по сторонам, наблюдая за тем, как угрюмое подземелье превращается в светлый храм, наполненный воздухом и жизнью.

Да, в пещере была жизнь. Я не видела ее молчаливых обитателей, но чувствовала, как они смотрят на нас с Альмиром: спокойно, доброжелательно, приветствуя в нас вернувшихся друзей. Некоторое время они сопровождали нас, а потом я обнаружила, что мы остались одни.

Нас встретили, поняли наши намерения и разрешили пойти дальше.

Колдун покосился на меня, оценил выражение моего лица, но ничего не сказал. Он будто бы вновь убедился в том, что не ошибся на мой счет.

— Это место похоже на капище, — негромко сказала я. — На котором мы ловили светляков, помнишь?

Альмир кивнул.

— Помню. Здесь живут похожие духи. И ты им понравилась.

— Как ты это понял? — удивленно спросила я.

— Нам разрешили пройти вдвоем, — ответил колдун. — Будь иначе, мы бы стали блуждать. А теперь идем без всяких преград и хитрых поворотов, которых раньше не было.

— Это же здорово, — обрадовалась я. Пещера теперь не казалась мне ни мрачной, ни угрюмой — просто место, которое живет по собственным законам, и если ты принимаешь его, то оно с щедрой радостью откроет тебе все свои сокровища и тайны.

И, когда подземная дорога свернула в сторону и вывела нас в огромный зал, я только и смогла, что ахнуть от восторга.

Это место было пронизано солнечным светом, настолько ярким, что глаза заболели. Я изумленно оглядывалась по сторонам: зал, сотворенный природой, был похож одновременно на распахнутую драконью пасть и открытую жемчужную раковину. Изящные потеки сталактитов, свисающих с потолка, выглядели, как новогодние игрушки на елке — не знаю, почему, но мне пришло в голову именно такое сравнение. Ручей, бежавший по каменному руслу, вырывался из пещеры, превращаясь в бурный и полноводный поток — он устремлялся вперед, к пышной зелени деревьев и трав, вспениваясь на перекатах белым кружевом.

Здесь все было пронизано волшебством. Каждый камешек и каждая капля были чудом. И я невероятно отчетливо и остро поняла: не нужно никакой магии, вся магия заключена в обычных, даже заурядных вещах. Вопрос лишь в том, захочешь ли ты ее увидеть.

Альмир выпустил мою руку и шагнул вперед, тотчас же погрузившись в бурлящую воду по колено. Где-то наверху послышался шелест и хлопки, и я увидела голубое облако — стая бабочек сорвалась с насиженных мест и вылетела из пещеры к деревьям, рассыпая с крыльев нежную пыльцу с едва уловимым ароматом. Альмир стоял неподвижно, закрыв глаза и запрокинув голову к потолку пещеры — пыльца оседала на его лице, и колдун выглядел невероятно счастливым, словно наконец-то обрел то, что искал.

— Полина, а ты? — негромко окликнул он.

А я…

Словно завороженная, я смотрела туда, куда улетели бабочки, и видела ясную картину, сплетенную из солнечных лучей.

— Полина? — вновь позвал меня Альмир, но я не ответила.

Я смотрела вперед и видела яркие образы нашего будущего, сотканные магией пещеры. Вот мы с Альмиром идем по залитому солнцем летнему лугу, среди бабочек, пчел и цветов. Альмир осторожно поддерживает меня под руку, а я улыбаюсь, и моя правая ладонь лежит на округлившемся животе. Картина была пронизана таким искренним ощущением сбывшегося счастья, что я почувствовала, как по щеке побежала слеза.

Картина изменилась, и я увидела просторную гостиную. За окнами шел снег, а в гостиной горел камин, и было тепло и уютно. Я сидела на полу и собирала какую-то мудреную игрушечную мозаику, а девочка лет трех и совсем еще крошечный мальчик помогали мне. Альмир расположился в кресле чуть поодаль, с книгой в руках, дети периодически косились в его сторону, и он одобрительно кивал.

Тепло и покой, вот что я чувствовала. Будущее обещало нам только хорошее — пещера гарантировала это.

Альмир дотронулся до моей руки, и наваждение исчезло. Я снова была в пещере, и чувство наполненности счастьем было настолько глубоким, что мне казалось, будто я могу взлететь.

— У нас будут дети, — прошептала я. — Девочка и мальчик… Девочка родится первой.

— Вот и хорошо, — голос Альмира дрогнул. — Я всегда знал, что у меня будет дочка. И сын…

Он говорил так, словно не мог поверить. Словно едва осмелился позволить себе роскошь стать не чудовищем, а человеком.

Я снова взяла его за руку, и некоторое время мы --">