Татьяна Серганова - Непокорная

Налив в кружку этот божественный напиток, вновь вернулась к окну и присела на широкий подоконник, сделав первый глоток.

Горячо.

Почти сразу захотелось закурить.

Этой вредной привычкой я обзавелась тоже в качестве протеста всему миру в целом и сестре в частности. Хотя и убеждала себя, что просто хотела выглядеть эффектно. Красная помада, глянцевый алый лак на длинных ногтях, белокурые локоны и длинная сигарета… Красивая же картинка получалась, что словно сошла с обложки гламурного журнала.

А еще говорят, что Маги не восприимчивы ни к алкоголю, ни к наркотикам, ни к никотину. Ха! И тут врут. Они вообще всегда врут. Можно, конечно, списать на светлость собственной сущности. Но лицемерить не хотелось даже себе. Хотя, по идее, очень многое можно было списать на неё. Стоит только начать.

«Как и сны», — мысленно поддакивала она.

«Помолчала бы. И что ты с ним привязалась. Взяла бы и показала картинки с участием серебряного медалиста в твоём личном топе аппетитных самцов».

«Он женат».

Угу. Она бы еще сказала: «Я же тебя предупреждала».

А ведь действительно предупреждала, даже отговаривала, утверждая, что клин клином выбить не получится. И отфлёривать… точнее пускать флёр в обольщение Соколова было совсем плохой идеей. Что поделаешь, если я сначала делаю, а потом думаю.

«И что же заставило тебя поставить его на второе место?»

«Хорош же Феникс», — всё так же меланхолично ответила та и широко зевнула.

Еще немного — и храпеть начнёт. Вот же… тварюшка. У всех сущности как сущности, моя же ленивая до безобразия. Заставить её что-то сделать может только крайняя степень истощения, но до такого мы с ней пока не доходили. В остальных случаях она предпочитала философствовать или спать.

«Хорош, только он уже два года как занят».

«Зато Саид свободный».

«Отвали».

Такие разговоры у нас в последнее время происходили не очень часто, но и не редко, и заканчивались одним и тем же. Каждая оставалась при своём мнении, а сны продолжались. Жаркие, горячие и такие реальные, что мне временами хотелось выть и лезть на стенку от тоски. И иногда просто хотелось закурить. Как будто доза никотина могла унять эту горечь и боль.

Еще один глоток кофе, что теплой волной согрел всё внутри.

В Нью-Йорке сейчас была половина пятого утра, а на Сейшелах уже середина дня, и вовсю кипит жизнь. Денис, скорее всего, уже вернулся из магиши и пошел на пляж, близнецы спят, а Таня на кухне опять что-нибудь готовит или просто отдыхает в гостиной. Так и представляю ее, забравшуюся с ногами в кресло, с собранными в хвост волосами и с какими-то документами в руках. Сестрёнка никогда не сидела без дела просто так.

Я люблю своих родственников, и сестру тоже очень люблю. Но наша любовь намного лучше проявлялась на расстоянии. По крайней мере, с моей стороны.

Таня, Танечка, Танюша…

Самая сильная, самая смелая, самая лучшая. Это не сарказм, хотя куда без него, это факт. Её всегда ставили в пример. Родители, в школе учителя, потом в магише, и везде она была номер один. Куда бы я ни сунулась, что бы ни начала делать — нас сравнивали. И чаще всего сравнение было не в мою пользу. Таких примеров можно было привести сотню. Таня закончила магишу с золотой медалью, а я была лишь хорошистка. Она отказалась от будущего, взяв нас с братом на воспитание после смерти родителей, а я не оценила всю глубину её порыва, всячески изводя её, и трепала нервы.

Всё это жутко злило, раздражало и просто нервировало. Я знала о том, что сама накручивала себя, что завидовала. На самом деле всё было совершенно не так, но синдром младшей сестры, любовно подогреваемый вездесущей бабкой, никуда не уходил. Марианна очень старалась нас развести в разные стороны, планомерно и профессионально взращивая в моей душе зависть и ненависть к старшей сестре. Можно, конечно, сказать, что это она во всём виновата. Но это не совсем так. Бабка ничего не смогла бы сделать, не будь изначально этих чувств в моей душе. А так она просто помогла им развиться. Ничего не мешало мне забыть об этом негласном соперничестве и начать жить самостоятельно, радуясь своим собственным победам, но я не хотела забывать.