(Becky Kill) - Долгая история (СИ)

а тиран, и все дети их уже одной ногой в Дубодаме. При этом дед любил её больше сына (в чём однажды весьма сентиментально признался, но после сослался на старческий маразм), плевался красными искрами от возмущения и отказывался накладывать заклинания, если внучка ссорилась с мужем, а их детям в многогранном сознании прадеда моментально прощались те прегрешения, которые не сходили им с рук даже перед чересчур пофигистичными в плане наказаний родителями. В довершение всего, любимой песней Феофила Гроттера, после арии о полном неумении Бейбарсовых воспитывать детей, была ода о том, что количество детей в семье в его времена начиналось от десяти человек, и он требует уважать эту традицию.

Так что, несмотря на всю привязанность к деду Феофилу, Тане иногда нещадно хотелось выкинуть свой перстень в ближайшее окно. Особенно когда Бейбарсов начинал спекулировать услышанным.

Впрочем, сейчас она только спрыгнула с тумбочки и, скрутив в рыжий пучок длинные непослушные волосы, принялась сосредоточенно регулировать огонь под кастрюлями на печке. Перстень ещё с полминуты поворчал какие-то неразборчивые нравоучения на латыни и — умышленно или нет — затих ровно к тому мгновению, как в кухню, вгрызаясь в раздобытый неизвестно откуда персик, вошла Софья, на ходу беспечно проведя рукою по широкой дубовой столешнице.

— Привет. Это что? — старшая дочь с любопытством указала мизинцем (остальные пальцы держали персик в плену) в сторону пыхтящих на печке кастрюль.

— Отворотное зелье и бульон, — Таня, смахнув с лица выбившуюся прядь, принялась рыться в соседнем шкафчике, выискивая банку с остатками гномьего порошка.

— И где что? — Софья, уже расправившись с персиком, отёрла сладкие руки о валявшийся на столе передник и с научным интересом приподняла крышки, сравнивая содержимое. На вид обе бурлящие субстанции отличались мало. Вместе с вырвавшимся на свободу паром кухню заполнил стойкий запах лавра.

Таня усмехнулась, через плечо оглянувшись на дочь.

— Я, конечно, достоверно не знаю, как там с преподавательскими способностями у Клоппа в наши дни, но подозреваю, что ко второму курсу магспирантуры по зельям он уже научил вас, как отличить одно от другого. Так что вперёд!

Софья фыркнула — склонившись слишком низко над первой кастрюлей, она вдохнула изрядное количество витавших в дыму специй. К тому же, кончик её рыжего, неугомонными завитками торчавшего во все стороны хвоста едва не булькнул с плеча в кипящее варево.

— В этой зелье, — не без самодовольства изрекла она, постучав ногтем по ручке крайней от матери кастрюли. — Пузырьки на свету оранжевым отливают — это из-за мандрагоры.

— В отворотное зелье же добавляют мандрагору, да? — тут же озадачилась дочь, чуть сдвинув широкие брови и что-то сосредоточенно вспоминая.

— Мандрагору или болиголов, — согласилась Таня, наконец отыскав нужную банку, и на глаз бухнула в зелье чайную ложку синеватого порошка. Как две капли воды похожая на бульон жидкость вспенилась и приобрела малиновый оттенок. В кухне, смешавшись с ароматом лавра, почему-то запахло жжёным молоком.

— Но лучше мандрагору, — после паузы уточнила ведьма, поворачиваясь к дочери и подтягивая вверх рукава синей рубашки.

Несмотря на зиму за окном, в просторной, но натопленной и затянутой паром кухне было настолько жарко, что Софье тоже хотелось, как минимум, стянуть широкую домашнюю кофту и закатать штаны до самых колен. Впрочем, она сделала только первое, пристроив кофту на спинку одного из стульев.

В одной липнущей к спине майке Софья деловито подтянула к себе досточку и принялась нашинковывать для отворотного зелья засушенные уши летучих мышей. К приготовлению томящегося на соседней конфорке супа она ровно никакого интереса не проявила. «Ну-ну. Сами такими были», — дёрнув уголком губ, подумала Таня. Не мешая дочери, она молча сгребла из овощного ящика лук с морковкой и принялась возиться с зажаркой.

— Я вот что-то не пойму, мам, зачем ты ещё варишь для них зелья? Ты ведь уже давно могла бы с тем же успехом купить всю эту лавочку и продавать там только своё, — задумчиво протянула Софья, ссыпая в зелье окрошку из ушей, и, издав

--">