Риска Волкова - Русалка Отборная в пряном посоле [СИ]

империй и царств, являясь чем-то вроде постоянного и шумного проходного двора этого мира. Как и полагается Наследнику правящего рода подобного государства, обладал он кровью весьма смешанной. Было в нем кое-что от дракона, было и от дроу, затесалась примесь от оборотней, немного от вампиров… Естественно, такая дичайшая помесь создала внутри этого существа, не только уникальный дух, но и уникальную магию. Совершенную и не перебиваемую абсолютно ничем. Даже сто десятой эльфийской ступенью. И получила она название «Магия косяка». Почему косяка, так потому что подобная термоядерная смесь ни во что путное, кроме как в какой-нибудь косяк, вылиться не могла. Хотя границ она не имела, и возможности ее были беспредельны.

Вот для такого обаятельного и замечательного Наследника престола решено было в целях усмирения оного устроить отбор невест, дабы женить его поскорей, чтобы все заботы о его магии, и внутренних переживаниях с государственным советом разделила бы еще и его жена. По мнению его отца идея эта была превосходная. По мнению самого Наследника — сущий кошмар.

1.1

Очнулась я — ни в сказке сказать, ни пером описать — в бочке! Да, да, именно в ней. Причем не в простой, а в бочке с соленой водой, если ее вообще можно было так назвать. Мне ближе было название — рассол. По вкусу — один в один. Вон, даже перчик где-то плавает. И я тоже… плаваю. В рассоле. Вокруг деревянные стеночки, а вверху три дырки — для вентиляции. Как через них рассол не выливается — ума не приложу. Особенно, если учесть, что бочку трясет так, словно она катится с горы, или, как минимум, переживает третью мировую войну.

Другое открытие, невольно меня заинтересовавшее, было таким, что я преспокойно могла в этом рассоле дышать. Не захлебываясь и не пуская воздушных пузырей. Очевидно, что в моем положении это был большой плюс… вот только. Люди под водой дышать не умеют! Эта совершенно безумная мысль вызвала во мне следующую, которую я тут же полезла проверять — наличие собственных ног, которые я, кстати, ощущала, но как-то странно. Как будто ноги — они и не ноги вовсе, а хвост…

— Етить не переколотить! — мрачно сообщила сама себе я, нащупав-таки скользкий и холодный, покрытый чешуей, предмет гордости каждой рыбы. Отлично! Если сложить два плюс два и получить взамен пять, то можно предположить, что я каким-то образом стала русалкой.

Осмыслить это открытие мне не дали, так как тряска, так мучившая меня прошедшие полчаса, прекратилась, а в следующий миг крышка бочки с громким чпоканьем раскрылась, впустив приток свежего воздуха.

Ликуя и маршируя собственными тараканами в голове, я высунулась по пояс и, облокотившись на бортик бочки, блаженно сделала полноценный вдох.

— Красота! — сообщила я двум мужикам в белых шапочках и фартучках. Один был потолще и постарше, другой потоньше и помладше. — Я на кухне что ли?

Повара, а это были они, переглянулись.

— Слышь, Лев, странная она какая-то… — обратился толстый к тонкому.

Я готова была похлопать их сообразительности. Еще бы не странная! У меня, блин, хвост и плавники! Еще и эти, наверняка, имеются… жабры!

— Может, испортилась в дороге? — предположил тем временем тонкий.

Мужики наклонились поближе и принюхались.

Я в ответ принюхалась к ним.

— Да нет… Вроде запах нормальный. Пряный. Как и на этикетке написано, — ответил толстый, а я тем временем потихоньку начинала осознавать ужасную новость. Возможно, меня хотят съесть.

— Эй, мужики! Вы чего? Вы меня что ли съесть хотите? — заволновалась я.

Повара переглянулись.

— Так нет. Не хотим… — прям от сердца отлегло! Я аж даже выдохнула.

— Фух.

— Это наш господин хочет! Вычитал где-то, что в морях и окиянах помимо рыб всяких еще и русалки водятся! Вот и говорит — «хочу попробовать деликатес». Вот мы и заказали. Дорого! Нигде нету! Один барыга взялся за это дело. Говорит, что сам выловлю и сам посолю.

Я почувствовала, что у меня задергался глаз.

— Кк… кк… какой… бб… барыга?!

1.2

— Ну так он не местный… Уж где достал — не ведаем. Он бочку-то с посыльными передал! — ответил мне толстый.

— Ааа… Ясно. А, может, вы меня отпустите, а? Ну, не будете есть? — сделала я свою первую попытку к бегству.

Повара аж в ужасе схватились за сердце. Один, тот, что потоньше, даже промокнул полотенцем выступивший на лбу пот.

— Ты знаешь, сколько ты стоила нашему --">