Ксюра Невестина - Приступ волшебства

комнаты и пересекла коридор. В глазке я увидела двух мужчин в униформе управляющей компании и задумалась. Что случилось? Вроде бы все в порядке. Тогда я посмотрела еще раз, и один из мужчин как раз позвонил в звонок снова. Но больше всего меня смутила вторая нашивка «служба газа», ведь в нашем районе не было газифицированных плит. Мы не платили за газ, и никто его в наш дом не подводил.

Третий звонок я благоразумно проигнорировала, быстро-быстро набирая смс «К нам в дверь ломятся странные дядьки. Из газовой службы». Четвертого звонка уже не было. Мне показалось это большой странностью, и я еще раз посмотрела в глазок. На площадке никого не было. А из-под двери в мою квартиру валил сизый дым. Пожар? Дымовая граната, чтобы выманить меня из квартиры? Что мне делать?!

Какой еще пожар, если мы с Мариной Васильевной только-только шестилетний ремонт завершили? Я не на шутку перепугалась и снова посмотрела в глазок. В подъезде никакого задымления не было, а у меня уже весь коридор провонял! Значит, либо газовщики какую-то трубку под дверью просунули (кусок железной двери откусили что ли?), либо у меня поехала крыша — утром батарею в кухне докрашивала краской с ужасным запахом. Еще и сироп готовила в кухне. Могла надышаться. Я к запахам крайне чувствительна.

Через полторы минуты все окна в квартире были открыты (на восьмой этаж, я надеялась, лже-газовщики подняться не смогут, если не умеют летать). Дым проникал в другие комнаты, но не выдувался. Я включила напольный вентилятор, но сизому (точнее уже синему) дыму хоть бы хны. Тогда я пошла в кухню проверять бутылку с ромом для коктейлей Марине Васильевне и ее подругам с работы. Вдруг она «опустела», а я и не заметила, пока готовила сироп?

Вроде бы бутылка как была полной, так и осталась. Даже не открывалась ни разу. И почему я сомневаюсь в чистоте собственного рассудка? Потому что дыма стало еще больше, и из коридора доносится грохот. Словно дверь выломали. Я уже не знала, за что мне хвататься и как защищаться. Я даже не знала, хотела ли я, чтобы Марина Васильевна поскорее пришла, или ей лучше здесь не появляться?

Из доступных средств самообороны — бутылка рома. На новую сковороду не хватило денег, а старую я не то что одной, двумя руками не подниму. За нож хвататься тоже страшно. Сама же пострадаю за «превышение самообороны». Не хотелось бы оказаться «самадуравиноватой» в ситуации, где я вроде изначально ни в чем не виновна.

В синем с сиреневым оттенком дыму заиграли золотые звездочки, и я поняла, что у меня совершенно точно поехала крыша. Хотелось вскрыть бутылку и выхлебать столько рома, сколько смогу, чтобы уж точно отключиться. Наутро будет болеть голова, зато все галлюцинации высплю. Останавливало чувство вины перед Мариной Васильевной. Она ведь для себя и своих подруг ром покупала, а не для меня.

С телефоном в обнимку я прячусь в шкафчик кухонного гарнитура. Я достаточно маленького роста и толщины, чтобы влезть в широкий шкафчик тумбочки под кофеварку. В полной темноте я выключила звук у смартфона и стала написывать всем, чьи номера у меня были, что ко мне в квартиру вломились газовщики. Пусть уж лучше на обследования отправят, чем я останусь одна. Тем более что номеров у меня раз-два и обчелся.

Первой написала Марина Васильевна, что она будет через несколько минут. Я надеялась, что мирного соседа, постоянно выпивающего на лавочке во дворе, потому что жена дома не разрешает, Марина Васильевна позовет с собой. Несмотря на покорный нрав, выглядел сосед впечатляюще и уже который год гонял малолетнюю шпану, чтобы не мусорили рядом с его лавочкой.

Я старалась не дрожать и не издавать ни звука. Не могла у меня так знатно поехать крыша без причины! Я ведь не пью, не курю и всякую дурь не принимаю. Никакие наследственные психические расстройства не были выявлены за двадцать лет моей жизни. Никаких трагедий в последнее время не случалось и никаких триггеров не активировалось. Разве что завершение ремонта, который на шесть лет поглотил меня с Мариной Васильевной, могло спровоцировать возвращение страха быть убитой ее бывшим мужем, как их общий сын и мой сводный брат.

Если мне покажется, что в дыму шнырял силуэт тощего, как глист, бытового инвалида мужского пола, ревнующего даже к микроволновке и дивану, то у меня точно поехала крыша по старым тревогам. Марина Васильевна спивалась недельку, эмоции выводя с естественной нуждой, а я их, по всей видимости, копила. А --">