Елена Ахметова - Колыбельная (черновик)

невозможно.

Алевтина Станиславовна бросила на меня предостерегающий взгляд.

«А еще Третья сможет разнести к чертям крупнейшие заводы и комбинаты, Временный городок и все, что подвернется под крыло, — как только осознает, что с ней делают», — мрачно подумала я, но покорно смолчала.

Разумность драконов еще предстояло доказать. На слово мне, естественно, никто не поверил — а поскольку откачку магии так или иначе прекратили, я не видела смысла разводить панику. Директор исследовательского центра производил впечатление человека достаточно здравомыслящего, чтобы вежливо выслушивать даже самые неадекватные идеи и с нечеловеческим терпением прогонять их через фильтр научно-доказательной базы.

— Еще вопросы? — поинтересовался докладчик, оглядывая аудиторию с нескрываемой надеждой, что оных не последует.

Я подумала и все-таки смолчала о том, что пробурить оболочку цисты вообще-то невозможно: любой бур пасует перед слоем магии толщиной в несколько сотен метров. Было слишком очевидно, что в ответ мне предложат каким-нибудь образом не дать замерзнуть и буру. А вопрос о том, где я возьму столько энергии на обогрев, аккуратно обойдут.

— Спасибо, Радим Ильич, — отлично поставленным голосом прогрохотал Идан Могутович. — Прервемся, коллеги. Сбор специалистов, задействованных в экологических проектах, — через час.

Аудитория немедленно оживилась: зашелестела заметками, защелкала застежками портфелей. Бывшая комната психологической разгрузки — ныне зал для всеобщих сборов — быстро заполнился людским гомоном, а между расставленных стульев протянулось шествие удаляющихся на перерыв. Конференция чем-то неуловимо напоминала студенческую — только вот «студентам» в большинстве своем перевалило за четвертый десяток. Но что делать, они не знали точно так же, как и восемнадцатилетние.

Впрочем, и я не могла похвастаться достаточной мудростью, а потому молча сползла по стулу, запрокинув голову на спинку и вытянув ноги. Алевтина Станиславовна, кажется, была со мной солидарна и провожала шествие магологов устало-безнадежным взглядом, но потом все-таки встряхнулась и тоже отправилась в столовую.

— Ты не пойдешь? — спросил Лют. — Взять тебе что-нибудь?

Я безразлично пожала плечами, но выразить недовольство моим поведением особист не успел: к нашему ряду стульев приблизился Радим и заговорил, нервно поправив и без того нормально сидевшие очки:

— Ратиша, в кафетерий завезли апельсины и кофе. Вы составите мне компанию? — докладчик перевел взгляд на Люта и несколько побледнел, но стоически добавил: — Разумеется, я буду рад и вашей компании, Лют Алексеевич.

— Простите, я собиралась домой, — виновато улыбнулась я ему. — У меня там собака не выгулянная. Может быть, в другой раз?..

— Как скажете, — разочарованно вздохнул Радим и вышел из комнаты, болезненно расправив и без того широкие плечи.

Лют проводил их взглядом, в котором мужская солидарность явственно проигрывала неприязни, но все-таки сказал мне:

— Если твое «может быть» все-таки значит «нет», я бы на твоем месте сообщил об этом еще на второй попытке пригласить на свидание.

В международном реестре браков мое заявление о разводе по-прежнему висело, не просмотренное второй стороной. Об этом, как и о специфических механизмах обмена магией при физическом контакте, знал весь исследовательский центр, но попыток пригласить меня на завтрак в постель не оставлял только Радим.

Иногда я всерьез подумывала согласиться. В конце концов, кто для меня Найден? Фиктивный муж. Мы не разговаривали и не переписывались. С момента моего побега я не получила от него ни единой весточки. Даже мое заявление он не соизволил прочитать. Чем я ему обязана?

Но…

— Наверное, ты прав, — вздохнула я и, не удержавшись, добавила: — Все равно у него волосы слишком короткие.

— Фетиш на длинных волосах у мужчин? — насмешливо поинтересовался Лют и взъерошил пятерней короткий ежик волос на макушке.

— Да не то чтобы, — я пожала плечами, сама жалея о своей шутке, но все-таки закончила: — Просто шпильку вдеть некуда.

— Ну, вообще есть вариант, — кровожадно протянул Лют, но увеличивать градус пошлости и абсурда излишними подробностями не стал, вернувшись к более животрепещущей теме: — Так что тебе захватить из столовой?

Я виновато улыбнулась.

— Не надо ничего.

Лют громко --">