Полина Ром - Просто выжить

колючие они. Раздвинув очередные сплетенные ветки Вера Сергеевна оторопела. Это был водопад. Самый настоящий природный водопад. Не очень высокий, вода падала метров с трех, узкий поток разбитый на несколько еще более узких, ширина общая — ну может метр, да и не слишком мощный. Вода выбила углубление, что то вроде крошечного озерка, но так красиво — каждый камушек на дне видно. А вода — холодная. Ну, умыться и, наконец-то, попить — вполне можно.

Освежилась. Стало полегче. Присела на камень чуть в стороне от воды. Хорошо бы привести мысли в порядок.

— Если я с ума не сошла, то я в другом теле. Я, Соколова Вера Сергеевна, очнулась в теле ребенка. Пубертатный период. Бред конечно, но думать о том, что сошла с ума я не стану. Слишком все вокруг реально. У девочки только пробивается первый пушок на теле. Ну, то есть, это у меня пробивается. Это я живу в какой то дикой деревне. И даже не знаю, как меня зовут. Я должна молчать-молчать-молчать о том, что случилось, иначе меня точно отправят в дурку. Это — самое главное. Когда я очнулась, на лице была тряпка. Наверное — компресс. Значит девочка болела. Нет, не девочка, я — болела. Я болела сильно и теперь ничего не помню. Я никогда не смогу никому доказать, что я пожилая женщина. Мне нужно вернутся в дом и… Господи, надеюсь это все на самом деле, а не галлюцинации. И что делать то? Ну вернусь, а у девочки есть родители или родственники? А если догадаются? Да нет, такое даже в бреду не придумать… А ведь поясница не болит и ногу не ломит. Перелома-то не было. Что за ерунда в голову лезет, нужно решить, что делать…

Метаться слишком долго Вера не стала. Тут и выбора особенно не было. На улице не слишком жарко, одежды-обуви никакой, так что приняв здравое решение осмотреть получше дом и постараться понять, что это за село и, если что, ссылаться на потерю памяти и плохое самочувствие, она довольно бодро отправилась назад.

Глава 2

В доме, после уличной прохлады, показалось теплее. Прикрыв щелястую дверь Вера подошла к стене с той самой светящейся штукой. Свет, хоть и неприятный, был достаточно ярким. Но понять, как именно это работает она не смогла. То, что висело на стене было самой обычной доской. Плохо обработанной и занозистой. И лицевая часть этой доски светилась. Светилась и щепка, которую Вера смогла отколупнуть.

— Похоже, это какая то люминисцентная краска. Сейчас чего только не продают на авито. Старанно только, что ребенка больного в сарае оставили. Хотя, может это и не сарай. Но куда органы опеки то смотрят? Разве можно детей в таких условиях содержать?

Вместо кровати — коробка, белья постельного нет, печь какая-то совсем уж странная. Вделана в каменную стену, в ту, что сарай пополам делит. Больше всего похожа на горку камней с полукруглым отверстием внизу. И широченная труба, тоже каменная, тепло держать не будет совсем. Да о чем говорить, если даже потолка в доме нет и дверь уличная — одни щели. Может это что-то вроде летней кухни? Ну да, вот тут на столе — посуда. Но тоже странноватая. Очень грубая глиняная лепка, не глазурованная, как-то странно… И кастрюль нет, два горшка глиняных и котелок, довольно большой, литров на семь-восемь наверное. Несколько мисок, часть из них грязные, со следами еды и всего две кружки. Может родители у девочки экопоселенцы? У меня, у меня родители… Господи, ну совершенно безумная ситуация… Сундук, в сундуке тряпье разное, грязное тряпье. Постирать-то можно было. Да и от меня пахнет так, как будто неделю не мылась. И вот такая грязища в доме, а мух нет. Даже странно… Ладно, надо посмотреть вторую комнату.

Во второй комнате было почище. Но не слишком. Прямо напротив двери, в которую Вера зашла, была еще одна дверь. Довольно прочная, утепленная соломой и обитая дерюгой. В дерюге дырки, солома торчит пучками. Была почти настоящая кровать, даже с простынью и двумя подушками. Вся одежда и белье были изготовлены из довольно грубых самотканых полотен, не очень понятно, из чего именно, похоже на шёлк, но не в такой же нищете простыни шёлковые стелить. Всё это, самотканое и самодельное, еще больше утвердило Веру в мысли об экопоселении. Стоял небольшой топчан, тоже с простыней и подушкой. Стену над топчаном прикрывал грубый неуклюжий коврик. Не ковер, скорее просто кусок толстой грубой ткани на которой очень неряшливо были сделаны узоры цветными толстыми нитками. Накрыты и кровать и топчан были домоткаными половиками. Верина мама в деревне --">