Анна Абрамова - Ненавижу, потому что люблю

видя, как дергается ваша мать, глядя на тебя широко открытыми от ужаса глазами. Она даже закричать не успела, как я рванула в излом и меня подхватили жалящие потоки. Они резали мое тело на части, как острые бритвы, а я делала шаг за шагом, постоянно нарываясь на лезвия, мечтая спасти свою мать.

Бедный папа! Он мог бы спастись, но сильнейший рывок, и вместо меня за излом улетает тело отца, который обнял то, что осталось от мамы и одними губами прошептал: «Прощай!». Эта картина так и застыла перед глазами, я упала на белоснежный ковер, истекать кровью. А разлом как возник из неоткуда, так и ушел в никуда, навсегда украв моих родителей, сделав меня сиротой в каких-то несколько минут.

Глава 1

— Дамир, — голос мамы оторвал меня от интереснейшего занятия. В кои-то веке Хлоя разрешила расстегнуть рубашку, и я уже почти снял с нее бюстик.

Да, для меня еще женская грудь была тайной, сокрытой сложными застёжками лифчика, а познать эту тайну очень хотелось, до дрожи в чреслах. Конечно, чисто теоретически, я знал как выглядит грудь, мы с братом ни одно порно пересмотрели, хохоча и издеваясь над тетками и их ебарями, но эта грудь была для меня особенной.

Хлою я добивался с детского сада. Как только увидел ее, такую маленькую, светленькую с огромнейшими синими глазами, в которых стояли озера непролитых слез, так в груди екнуло, и я дал себе слово защищать эту девочку всегда и везде.

Сколько издевательств от брата я поимел из-за этой любви до сих пор вспоминать страшно. Но как только видел свою голубоглазую малышку так впадал в ступор, превращался в зомби, в раба, готового выполнить любое желание хозяйки.

Хлоя долго не замечала мои мучения. Бегала себе с девчонками, смеясь и играя в дурацкие девчачьи игры, а я пытался сделать все, чтобы она меня заметила. Да я из кожи вон лез, чтобы девчонка обратила на меня внимание!

Мой первый шрам над бровью из-за нее. Как сейчас помню была зима и нас вывели погулять, дав в руки детские лопатки. В начале мы с братом, а он мой близнец, характером правда послабже, ведь у него не было Хлои, и долгих попыток завоеваний. Впрочем, я не о том, так вот — вначале мы с братом сражались лопатками, представляя, что это мечи, но стоило Хлои пройти мимо меня, как я замер, вытянувшись в струну и не спуская глаз с удаляющейся белой шубки. Правда быстро пришел в себя, потому что получил лопатой по мягкому месту.

— Опять ты на нее пялишься, жених, — захохотал брат. — И что ты в ней нашел, — ковырял он в носу, задумчиво поглядывая на меня, — хоть она и на куклу похожа, которая в маминой комнате стоит, вот только ноет все время и сопли пускает.

— Ничего ты не понимаешь в девочках, — важно приосанился я, ведь я уже был влюблен, а мой брат до сих пор не мог определиться, и это в шесть полных лет! — Девочки все такие слабые, и мы должны их защищать! — красная лопатка победно взметнулась вверх, словно подтверждая мою правоту.

— Да не нужен ты ей, она даже имени твоего выговорить не может, — и Тимур, так зовут моего брата, передразнил Хлою, — Дамил! Дамилушка, принеси мне стульчик, а то ножки болят.

— Спорим нужен, — тут же взвился я. Из нашей пары близнецов я был более эмоциональным и порывистым, а Тимур рассудительным и спокойным.

И, чтобы доказать, своему неверующему брату, взлетел на горку, встал на бортик, балансируя на высоте.

— Хлоя! — завопил во все горло, чтобы наверняка быть замеченным ею, и как только девчонка обернулась, сиганул вниз в высокий сугроб, правда кто ж знал, что сугроб этот скрывал железные качели, о которые я благополучно ебнулся башкой, окрасив белоснежный снег в ярко-алый.

Хлоя хлопнулась в обморок, воспитательница дико завизжала, а мой брат спокойненько вытащил меня из сугроба, приложил ко лбу снежок и сказал только одно: «Ну и дурак же ты, из-за какой-то девочки!»

Для всех она была какой-то девочкой, а для меня особенной.

В семь лет, прямо перед поступлением в школу, я признался ей в любви. Хлоя хлопала своими глазищами, непонимающе глядя на меня и на моего мрачного брата, который был абсолютно не согласен с ситуацией и стоял, засунув руки в карманы, покачиваясь с пятки на носок, буровя тяжелым взглядом мою принцессу.

В школу мы пошли одну, правда нас с братом сразу же отдали в кадетский класс, состоящий из одних мальчишек, с первых минут, стремящихся забрать лидерство себе. Здесь пришлось ненадолго забыть о моей красавице, пробивая себе --">