Наталья Ринатовна Мамлеева - Беременна по обмену 2

напоили меня отварами. В лазарете я пробыла не больше часа, после чего меня отпустили. Мои вещи уже к тому моменту перенесли из дворца вашего отца в мою старую комнату в Жемчужном дворце, поэтому я переоделась и отправилась выяснять, всё ли с вами в порядке.

— Авина, твои слова слишком трогательны, я не могу сдержать слезы, — проговорила я и утерла слезу, собравшуюся в уголке глаз. — Спасибо тебе за доброту.

— Ну что вы, леди! Быть может, вы хотите чаю и какие-нибудь закуски? Не представляю, сколько вы натерпелись.

— Если тебе не сложно, — согласилась я.

Авина просияла, словно только этого и ждала.

— Конечно, леди Аламинта! Я быстро, — девушка поклонилась, лишь у дверей остановилась и повернулась ко мне: — Его светлость приказал приготовить не те покои, в которых вы гостили раньше. Это другое крыло, для светлых гостей. Вы не против? Вам здесь нравится?

Я улыбнулась, поняв, что эрлорд вновь проявил внимательность и заботу, но даже ни слова мне не сказал. Какой же он… невыносимый! В хороше-плохом смысле. С одной стороны его слова колючие, а с другой — поступки, которые с каждым днем подкупают меня все больше.

Но омрачало все информация об уговоре между ним и Хассаиром.

— Мне всё очень нравится, — ответила я. — Не беспокойся об этом.

— Я очень рада! — эмоционально воскликнула Авина и вновь развернулась к выходу, уже дотронулась до ручки двери, когда вновь посмотрела на меня. — Скоро придет придворный целитель, магистр Ревиоли. Я постараюсь вернуться до его прихода, но могу не успеть.

Я кивнула, и девушка наконец выскочила за двери. Я вздохнула и прошла в еще одну комнату, ожидая увидеть спальню, но это была скорее небольшая комнатка, в которой стоял столик для чаепитий и два кресла у окна. Обои здесь были такие же расслабляющие глаз, а на стене справа висела картина, на которой был изображен скачущий по берегу единорог. На столике стоял букет цветов, и сама комнатка выглядела как личная гостиная для приема близких гостей или одиноких завтраков и обедов. Странно, но это почему-то многое сказало о характере самих светлых: они более закрытые, чем темные, и прежде чем пробраться к ним в душу предстоит пройти не одну дверь.

Следующей комнатой оказалась спальня с двумя дверями, одна из которых вела в гардероб, а другая — в ванную. Спальня выполнена в нежно-розовом цвете, поэтому мне быстро стало понятно, что эти гостевые покои больше предназначены для представительниц прекрасного пола. Кровать без балдахина, широкая, с мягкими бортиками, бюро с множеством ящичков, а напротив него у другой стены — небольшая софа. Туалетный столик нашелся в гардеробной, которая сейчас была полупустой, не считая нескольких чистых гостевых вещей.

Дверь спальни открылась, и я вздрогнула, увидев на пороге светлого старца с зачесанными назад редкими седыми волосами и тонкой жидкой бородкой. Его блеклые глаза казались неживыми — в молодости они наверняка имели цвет вешнего океана, но сейчас потеряли всю свою насыщенность. За ним стоял молодой человек и держал в руках саквояж.

— Доброго дня, леди Аламинта, — поприветствовал меня, стало быть, магистр Ревиоли.

— Позвольте провести ваш осмотр.

— Конечно, меня предупредили о вашем приходе, — кивнула я, но все же поинтересовалась: — А где эстресс Марисель? Она вела мою беременность.

— Да, она уже передала мне все данные. Но с этого дня вашей беременностью буду заниматься я. — Заметив недоверие на моем лице, он продолжил: — Не волнуйтесь, леди Аламинта, ведь я один из первых, кто начал наблюдать вашу беременность. У меня есть показания и от магистра Энрада, и от эстресс Марисель.

— Магистр Энрад очень давно не ведет мою беременность, а за те несколько месяцев могло многое поменяться, — сказала я, хотя на самом деле и не помнила, когда он вел её. Видимо, он обследовал Аламинту на совсем ранних сроках.

— Понимаю, он ведь на службе у темного, хотя, должен признать, он великолепный маг-универсал и мог сделать хорошую карьеру, если бы не уехал в Фарахейм, — неожиданно поделился придворный целитель задумчиво. Хотя я вспомнила, как магистр Энрад принижал свои способности, говоря, что здесь он бы ничего не добился. Скромность — страшная вещь! — Но ведь именно я занимался вашей беременностью изначально, поэтому просто продолжу свое дело. Вы доверяете мне? На моих руках родились все члены правящей семьи, в том числе эрлорд.

— Разумеется, я --">