Александра Питкевич (Samum) - Я прячусь от ветра

предгорьем. Потом, когда зараза разошлась дальше, мы надеялись, что до нас просто не дойдут, не решившись пересекать болота. Но нет, надежда была пустой и бессмысленной. Дрожа, как котята под дождем, мы не спали ночами и готовились к очередной напасти.

Они пришли с юга, варвары, одетые в броню, кожу и темные ткани с серебряными чешуйками. Увешанные оружием с ног до головы. Они были огромны и беспощадны. По крайней мере, так говорили сначала. Они шли валом, штормовой волной накатывая и подминая под себя соседние земли. Поговаривали, что король Сигед сам отдал часть королевства варварам. Некоторые шептались, что именно он их и призвал. Но я не верила. Не мог правитель добровольно пустить чужаков через перевалы.

Соседнее с нашим удельное княжество, не самое сильное, но процветающее и мирное, пало под натиском пришельцев за каких-то двенадцать дней. Варвары вырезали весь княжий род и половину дружины, оставив только тех, кто присягнул на верность. С точки зрения войны решение было верным, но как женщина, я дрожала и не спала ночами.

Зеверные земли стали следующими, но его бароны поступили иначе. Говорили, лорд сбежал вместе с семьей и частью армии, приказав людям сложить оружие. Он не был трусом, но знал, что его воинов слишком мало для защиты. Последняя хворь, страшная разновидность гнойной оспы, выкосившая население три года назад, только-только позволила людям поднять головы. Это была первая зима, которую мы пережили спокойно, не страдая от голодных резей в желудке. Только по осени смогла собрать приличный урожай хлеба, так как весной было кому сеять. Люди возвращались к жизни. И если женщин еще хватало и мы могли сами справиться со многими делами, то оставшиеся мужчины, умиравшие в три раза чаще от гнойных язв, не были способны защитить баронство.

— Миледи, — мальчишка, которого посылали за новостями, сломя голову влетел в зал, где я старательно и со всей возможной скоростью упаковывала в бархатную скатерть фамильное серебро. Его осталось мало, но это было едва ли не единственное сокровище семьи мужа. Не имея наследника, предав супруга огню во время напасти, я пыталась сохранить от захватчиков хоть что-то. — Миледи, они пересекли реку, идут быстро, пыль столбом. К ночи будут у нас.

— Спасибо. Пойди в кухню, скажи, пусть девок уводят в пещеры. Нечего им тут делать. Ченни, закончи с этим и опусти в колодец. Тот, за домом, который высох еще до мора.

Сгребя серебро, затянув узел с бархатом в простую белую простыню, быстрее полезла в камин, где внутри над огромным зевом была небольшая полочка, когда-то давно показанная супругом. На другой такой полочке в большой спальне, которую я занимала раньше, уже лежали фамильные изумруды. Всего пара колец и браслет, единственное богатство. И баронская корона с четырьмя жемчужинами.

Выбравшись из камина, вся в золе и саже, помчалась на кухню, проверять как дела там. Влетев, чуть не врезалась в ближайшую девушку.

— Это что такое?! — восемь молодых и красивых, свежих, как весенние росы, эти дуры стояли у печи с котомками, все никак не желая покидать дом. — Вам что было сказано? Корин, ты где?!

— Миледи, мы не можем вас покинуть, оставьте нас здесь! — завыли, запричитали девушки. Из кладовой вышла хмурая Корин, кузина моего почившего супруга, бывшая мне верной помощницей и подругой все эти годы. Темная, яркая, как вечерний закат, стройная и гибкая как лоза. Женщина должна была выйти замуж в год мора, но жених, испуганный заразой, выбрал невесту ближе к дому.

— Корин, забирай девиц, и уходите.

— Я не могу тебя бросить, сестричка, — золовка, еле сдерживая слезы, бросилась мне на шею.

— Милая, мне нужна помощь, сама не справлюсь. Ты знаешь, я не могу оставить дом и людей, а девиц спасать надо. Если варвары и правда такие, как сосед говорил, может никого и не убьют. Но девкам тут делать нечего. Сама знаешь, что мне тебе рассказывать. Снасильничают, а им потом как жить, когда все закончится? Уводи их, сами пропадут. Идите в медвежьи пещеры, там можно надежно схорониться. Песенку помнишь?

Корин кивнула, вытирая украдкой глаза. Раздав девушкам приготовленные корзины с едой, Корин завернулась в теплый плащ, еще раз с болью в глазах посмотрев на меня. Стараясь не слушать шмыганья носов и подвывания, которые пытались сдержать молодые девушки, вышла во двор. Там уже стояло три телеги, две из которых были уложены камнями. Мужчины, пожилой конюх, и его совсем юный внук, уже --">