Ольга Дмитриевна Силаева - Одиссея Тёмного принца

ней врача и позаботился обо всём необходимом, дав связаться и с матерью, и с Рамоной, чтобы та передала новости отцу Таиссы. Вот только Вернон не ответил ни на один вопрос Таиссы о своих планах и почти сразу же оставил её одну. Таисса знала, что дело было в приказе Светлых, но чувствовала себя покинутой всё равно. И улететь к бывшим Тёмным она тоже не решилась: Вернон без слов помог бы ей в этом, но у неё сердце было не на месте при мысли, что придётся оставить его одного.

В ту ночь она долго сидела без сна над чашкой кофе, глядя в окно, и не заметила, как встретила рассвет. А к полудню, когда она всё-таки проснулась, Вернон Лютер уже начал строить свою новую империю. Без неё.

Но, как оказалось, куда больше он хотел вернуть ей свободу.

– Я понимаю твою неприязнь к нанораствору, – произнесла Таисса, глядя на Вернона. – И понимаю, что ты хочешь освободить меня. Но ведь по сравнению с противоядием, которое ты получил, это такая мелочь, правда? Почему она так тебе важна, Вернон? Почему сейчас?

Вернон смотрел на Таиссу очень долго. А потом произнёс совершенно не то, чего она ожидала:

– Если бы Эйвен Пирс тебя не любил, не гордился бы тобой, не принимал тебя и не думал о тебе с любовью ни одного дня, что бы ты для него сделала?

– Всё, – мгновенно вырвалось у Таиссы.

– Даже если бы он совершил что-то чудовищное? Убил тысячи людей?

Таисса хотела сказать, что на прошлой войне счёт шёл отнюдь не на тысячи, но закрыла рот.

– Я бы всё равно его любила, – тихо сказала она. – В тюрьме, в силовом коконе или в криокамере. Неважно.

– А ты рискнула бы всем, чтобы вытащить его из криокамеры? Сделала бы всё, чтобы спасти его, если бы он был заражён дрянью вроде нанораствора? Даже если бы ты сама его заразила?

– Разумеется, я бы… – Таисса вдруг осеклась.

Она поняла, о ком шла речь. Не об Эйвене Пирсе. О Майлзе Лютере.

– Если бы ты умирала, ты бы сделала всё, чтобы твой отец был свободным, пусть даже где-нибудь на уединённом острове, – спокойно сказал Вернон. – Без нанораствора и криокамер. И ты сделала бы всё, чтобы Светлые не могли просто выкинуть его тело на помойку, как кусок размороженного мяса, если бы им что-то не понравилось в твоём поведении.

– Твой отец, – прошептала Таисса. – Ты говоришь о нём.

– О Майлзе Лютере собственной персоной, – кивнул Вернон. – Хочешь посмотреть на него воочию? По словам моего талантливого друга, криокамера хранится там же, где и бесценный нанораствор Александра: в таинственной и загадочной лаборатории, которая сделает тебя свободной. Самое время его навестить.

– Ты понимаешь, какой это риск?

– Мой отец – всё, что у меня есть, Пирс, – просто сказал Вернон. – Я хотел лишить его власти, но не отдавать его Светлым. И теперь у меня есть шанс его освободить.

– Твой отец хочет тебя убить!

– Знаю, – пожал плечами Вернон. – Придумаю что-нибудь. В крайнем случае выпью с ним пива и засажу его обратно в криокамеру. Но как есть я дело не оставлю.

Таисса и Павел переглянулись.

– Зачем тебе нужна я? – спросила Таисса.

– Чтобы уболтать Найт. Чтобы Александр не пристрелил меня сразу, если я попадусь. И… – Вернон вздохнул, – чтобы немного помочь тебе, например.

Он вновь замолчал. Солнце успело скрыться за горизонт, стемнело, холодный ветер развевал теперь волосы Таиссы, но внизу, под балконом отеля, где стояли они втроём, люди продолжали идти.

Тысячи свечей, тысячи огоньков. Имя Елены у всех на устах.

Елены, которая приказала ввести Таиссе и Диру нанораствор.

Кто будет следующим? Маленький Тьен?

Нет. Она этого не допустит.

Взгляды Вернона и Таиссы встретились. Внизу горело море свечей, над ними зажигались звёзды, но видела Таисса лишь одно.

Серые глаза, которые внимательно смотрели на неё.

– Я с тобой, – негромко сказала Таисса.

Конец восьмой книги.

--">