Яна Оса - Кирка и Вороновы дети

Но мне слишком сложно было бы отвлекаться на смертного там, посредине космического вакуума.

Именно об этом и сказала ему. Как и о том, что чаще всего именно смертные страдают в таких божественных передрягах.

— Если бы ты была уверенна на сто процентов в удачном завершении этой передряги, то не пришла бы прощаться, — ну что ж в его умении видеть, я не сомневалась никогда.

Горгулья покосилась на меня своим странным зрачком, в котором время от времени я видела отражения неведомых Вселенных.

— Ты прав, я не уверена. По расчетам нужна сила трех богов, а один из участвующих почти пуст.

— В нашей истории рождалось много героев, — он помолчал, — в сущности, я не могу утверждать, что хоть кто-то из них по силам был подобен богу, но каждая капля, в конце концов может перевесить чащу весов в нашу сторону, разве не так?

— Так, но я не могу просить тебя стать рядом с нами, плечом к плечу.

— А это и не нужно, — он улыбнулся, — ступай к Сома, а с тобой мы не прощаемся, не так ли Юи-Юи.

Та подскочила и возмущенно выдала, — куда прощаемся?

— Никуда, — почесала ее за ушами, — спасибо, Амир!

Дверь в половину Сома была приоткрыта, я толкнула и оказалась перед дорожкой из небольших свечей, уводящих в сторону оранжерей.

Они опять что-то придумали с помощницей, мелькнула и пропала мысль, потому что свечи рождали из пламени огненных бабочек, бутоны цветов и диковинных зверушек. Каждый рожденный огонек плыл вверх и рассыпался искрами чуть выше над головой.

— Как красиво, — захлопала в моей душе маленькая девочка, а взрослая богиня сглотнула слюну, вдруг продравшую горло, и выжавшую нежданную слезу.

Сома ждал меня за сервированным столиком.

— Опять скажешь, что чувствовал? — спросила, усаживаясь напротив.

— Не скажу, — отрицательно помотал головой.

— Но как? — я окинула взглядом то, что стояло на столе, — все как я люблю.

— Я знал, что ты придешь, — и мягко улыбнулся.

— Откуда?

— Сердце подсказало.

— Очень красиво, это зигота придумала?

— Придумал я, она помогала.

Сложно прощаться с тем, кто сделал для тебя самый романтичный ужин за всю мою жизнь.

Я никак не могла совладать со слезами, щекочущими в носу и заставляющие шмыгать ним, в надежде удержаться.

— Сома, — хрипло выдохнула, пережевав сочную ягоду, — я не знаю, что произойдет со мной в ближайшее время, и поэтому хочу попрощаться с тобой.

Глаза мужчины потемнели, словно в них заклубилась мгла, что было странным.

— Не знаешь?

— Расчет не в нашу пользу, — решила рассказать и ему о своей неуверенности по поводу завтрашнего дня.

Он какое-то время смотрел на меня, затем перевел взгляд на мои губы, которые я искусала от волнения.

— Не знать, это еще не быть уверенным, — с надеждой вытолкнул он из себя слова.

— Надежда умирает последней, — согласилась с ним.

— И у нас нет даже получаса? — он не отводил взгляд от моих губ, и внутри меня все скручивалась и скручивалась пружина.

— Есть, но только полчаса!

И мир взорвался в тот же момент, окуная мое тело в хмельной восторг, в сексуальность, бьющую фонтаном и щекочущую оголенные нервы разрядами почти сакрального удовольствия.

Ровно через полчаса я обнаружила себя прижатой к дверям, с приятной истомой во всем теле и какими-то странными искрами то и дело вспыхивающими в моей крови и несущими дополнительную уверенность в том, что все же завтра наступит.

— Я не прощаюсь с тобой, — хрипло выдохнул Сома, отрываясь от моих губ, — иди, порешай свои дела и возвращайся!

— Спасибо, — я вновь благодарила его, — за все!

И легко коснулась его губ в последнем поцелуе.

17.3

— Давайте, мальчики, в космос подкину вас я, чтоб вы свои силы на борьбу с планетой не тратили, а то что-то она не очень вас жалует.

Перед ответственным делом всегда бьет мандраж.

Вот кажется, все просчитал, выверил, и даже не семь раз проверил, а больше. А все равно хочется выдохнуть и оказаться по ту сторону приключения.

Мы еще раз пробежались по плану, по которому нам предстояло действовать, оговорили все нюансы, рассмотрели все варианты и вот сейчас собирались с силами.

Я и Ворон, скорее всего вспоминали тех смертных, которых пустили в свое сердце гораздо глубже, чем рассчитывали, на лице же Криса светилось такое выражение, что я понимала, он отдаст всего себя, в надежде обратить необратимое.

— Ближе, — --">