Мария Максонова - Русалка в академии (СИ)

помогало лучше держать себя в руках в моменте, как мне кажется. Я записывала все голоса в своей голове и пыталась среди них найти самый разумный, а значит принадлежащий мне, чтобы следовать только его советам и не вестись на провокации.

Сперва был опрос свидетелей обвинения, и тут правила были как в земном суде: подсудимый не может возражать, не может кричать с места, не может задавать вопросы и прочее. Сказать что-то может только его адвокат, дождавшись своей очереди. Поэтому, пока священник жалобно рассказывал, как я пытала его прямо в священном храме Стихий, я тщательно переписывала все правила поведения снова и снова. Не возражать. Молчать. Не вести себя эмоционально. Быть скромной, притворяться, что тебе стыдно...

Укерверс задал несколько вопросов о причиненном священнику вреде, но по сути у того травм не обнаружилось, даже синяков не было – так удачно сработала моя магия. О психологическом вреде тут, слава Стихиям, пока не слышали. Укерверс напирал на то, что я жреца только припугнула и ничего не сделала, обвинитель, конечно, напирал на то, что ничего не случилось только по случайному совпадению.

Потом долгой вереницей заслушивали судовладельцев, корабли которых задержались из-за закрытия порта, их претензии, штрафы, которые им пришлось выплатить своим партнерам и прочее – все вместе накапало на неплохую такую сумму, но суд выделил данный вопрос в отдельное производство, которое должно быть проведено через гильдию торговцев. Потом выступали управляющие портом, клерки и прочие.

В конце в качестве свидетеля допросили и самого господина Укерверса, который напирал на необходимость спасти ребенка от похищения, выбивающуюся из ряда вон ситуацию, а между делом заодно умудрился пожурить совет гильдии магов за то, что те отказали ему в возможности официально подключить к этому делу своих подчиненных.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Наконец, дошла очередь и до меня. Было бы весьма наивно считать, что удастся отсидеться за спиной Укерверса.

- Подсудимая, встаньте, - автоматически велел председатель суда – старик по центру президиума в кресле с самой высокой спинкой с вензелями. К нему тут же склонился коллега, что-то зашептал на ухо: - а, ну, да... сидите. Поднимите руку и повторяйте за мной: «Я клянусь говорить в этом суде только правду, и пусть свидетелями этой клятвы статут Стихии и покарают меня, если я солгу».

Покорно повторила, разглядывая всех старейшин гильдии магов. Всего их было семеро, почти все пожилые седые лысеющие мужчины. Все маги, конечно, и весьма сильные, представители разных стихий.

Допрос в разуме толком не отложился, я все силы тратила на то, чтобы держать себя в руках. Отвечать старалась аккуратно: была в отчаянье, пришлось пойти на беспрецедентные меры, но не видела иного выхода, ибо слабая женщина. Жреца убить не пыталась, но признала наличие между нами застарелого личного конфликта. Согласилась, что была к нему необъективна, подозревая в похищении.

Слава всем Стихиям, орки уже успели сбежать из города, сперва в нем наследив и подравшись с несколькими стражниками для отвода глаз. Чтобы мне не пришлось врать в суде, Зэрас не стал рассказывать, куда именно они делись и каким путем. Я и не спрашивала, поэтому совершенно честно отвечала на суде, что ничего не знаю. Хотя подозреваю, что они просто уплыли в сторону Империала, пока порт был закрыт. А, может, и на лошадях уехали из города, с их способностью к лечению животных это вполне вероятно.

- Вы разве не осознаете, какой огромный ущерб причинили городу из-за какого-то мальчишки?! – шипел один из стариков.

Я впилась когтями в ладонь, лишь надеясь, что кровь не пойдет. Хотелось кричать, что это они, старые маразматики, ничего не понимают, что это не «какой-то мальчишка», а ребенок из моего дома! Но вместо этого я медленно вдыхала на счет четыре, задерживала дыхание, выдыхала, а потом покорно кивала:

- Осознаю, но я всеми силами старалась минимизировать ущерб.

- По-вашему, нападение на главу самого древнего храма в Уркатосе – это нормальное поведение для женщины? На ваших островах вы так ведете свои дела? – хмурился другой.

- Нет, это не норма, это критическая ситуация.

Другие судьи были менее агрессивны, но, конечно, не столь мягки и доброжелательны ко мне, --">