Алва Верде - Мякиш, я и вурдалак

— Чтоб тебе икалось!

Меч блеснул перед носом. Но мужчина, громогласно икнув, промазал. Снова замахнулся и икнул так, что руками сбил уцелевшего неприятеля. Икая и бесполезно размахивая мечом, второй пострадавший пытался что-то сделать с собой. Бросил оружие и схватился за голову. Едва ли не подпрыгивая, продолжал икать и икать.

Остался третий. Он полз ко мне на карачках, сердито вращая и сверкая глазами. Но на ум ничего не приходило. Все мои ругательства на нет сошли. Оставалось совсем невообразимое.

Я стянула сеть только с головы, ноги напрочь застряли в крупной сетке. Мягкий комочек пищал рядом, придавленный моей рукой и метлой.

Мужчина схватился за мои ботинки. Я взвыла и попыталась лягнуться. Вояка остался лежать в пыли вместе с моими ботинками и торчащими из них носками. Я же, как сельдь, трепыхалась в сетке и уверенно отползая назад.

— Чтоб ты… Чтоб ты… Ты…

В голове было пусто. Ничего на ум не приходило. Оглядываясь по сторонам, видела только острые колючки кустов. Они напоминали мне раскидистые оленьи рога. Глупо улыбнувшись, радостно выкрикнула:

— Чтоб у тебя рога выросли!

Мужчина ойкнул и с воплем грохнулся лбом в пыль. На его голове красовались тяжеленные ветвистые рога, совсем как у оленя.

Я вылезла наконец из пут, набросила сеть в качестве декора на рога несчастного, подхватила скромные пожитки и кинулась к дому.

От калитки ничего не осталось, только гнутый замок. Сломанные ступеньки, явно прогнившие насквозь, ёлкой уходили вниз. Я перемахнула через них и едва не свалилась в дыру в полу возле самой двери. Но метла и тут помогла, сотворив чудо и подкинув меня с мягким шариком прямо над зияющей расщелиной. Дверь не поддалась. Испуганно оглядываясь на подвывающих и ругающихся последователей, я понадеялась на покосившейся ставню. Мне удалось пролезть внутрь. Я кубарем свалилась на что-то твёрдое. Прижимая к себе живой кусок меха и метлу, часто дышала и облизывала сухие губы.

Так. Я явно не сплю. И мне это не мерещится. Я куда-то угодила и теперь мне крышка! Хотя обладать каким-то там даром чертовски приятно.

Преследователи не унимались. Это напоминало нашествие зомби. Наверное, они подумали, что если они и впрямь убьют меня, то избавятся от проклятий.

Нет, нет и нет! Я сегодня не хочу быть горелым шашлыком в виде пункта утреннего меню. Ни за что!

— Чтоб вас ветром сдуло!

От яростного свиста уши заложило. Дом затрясся и задрожал, угрожающе заскрипев каждой дощечкой. Хлёсткий удар и протяжные, удаляющиеся вопли меня успокоили: кажется, всё вышло.

Фух!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Свет фонаря пробивался через щель в окне. Я поднесла в светлое пятно мягкое и пушистое нечто. Комочек. С двумя глазками, влажными и очень жалостливыми. Отряхнувшись от пыли и заставив меня чихнуть, существо поразило меня густой зелёной шёрсткой.

— Ого, какой ты красавец!

— Спасибо, меня так давно никто не называл… — бархатный голос из ниоткуда напугал меня чуть ли не до икоты. — Приятно, что я ещё впечатляю юных…

Договорить кому-то там из темноты я не дала.

— Фас! — крикнула метле и бросилась обратно в щель между ставней и окном. — Куси его, ата!

На удивление, метла и не пыталась меня спасти. Нет, теперь она прикинулась бесполезным куском дерева. Пришлось взять её в руки и от всей души треснуть кого-то в темноте. Метлу перехватили, и меня рывком притянуло к двум загоревшимся красным глазам...

Тили-тили тесто, жених и невеста!

— Отстань! Отстань!

От всей души отбивалась метлой. Когда неизвестно кто перестал хрюкать и шипеть, кинулась к окну. Успела высунуться по пояс, пока меня не схватили за ноги и не потянули назад.

Да что же это такое? Что за издевательство? Разве так можно? Попала так попала! Мамочки, домой хочу!

Старая скрипучая ставня с грохотом свалилась на широкое и длинное крыльцо. Вскрикнув, расставила руки, упираясь в раму: живой не дамся!

Но кто-то красноглазый с завораживающим голосом оказался сильнее. Я пробкой залетела обратно, сбивая всё на своём пути. Пару раз перекувыркнулась и ошарашенно тряхнула головой. Холодные руки коснулись моей шеи.

— Вам не говорили, что вы обворожительны?