Алена Сказкина - Право на жизнь

Давно же это было! Жаль, мне так и удалось посетить родовую усадьбу Ланкарра, где прошло мое детство. Если подумать, я многое не успела… и ничего, надеюсь, жизненно важного.

С прочим справятся другие.

Не удержавшись, я показала ухмыляющемуся Крису язык. Ответить рыжику не позволил первый коготь сестры. Ралет тиа Кросвинг резко осадил подчиненного, напомнив, перед кем тот находится. Каратель склонил голову, извиняясь и принимая приказ, стер улыбку. Удобнее перехватил копье-искру.

Хлопали знамена. Горячий ветер дышал пылью, опаленными солнцем травами и дымом костров. Степь затаилась, погрузилась в обманчивую дрему, уморенная жарой и долгой прелюдией. Драконы и человеческие отряды лениво переговаривались, менялись кисетами и припасенными с завтрака ковригами хлеба. Мимо рядов сновали шустрые мальчишки-разносчики. Темные уродливые силуэты осадных орудий, брошенных за ненадобностью вдалеке, напоминали мертвых чудовищ.

Степь и древний храм смотрели друг на друга поверх провалившихся крыш домов — так с подозрением переглядываются два поединщика, оценивая соперника, прежде чем нанести первый удар.

Впереди, скрываясь под сенью полуразрушенных стен, меня ждала Юнаэтра тиа Иньлэрт. Мой прирожденный враг и судьба, мое отражение.

Ненавистная sei-ar, сегодня мы с тобой встретимся в последний раз.

О чем думает серебряная леди, сейчас, проиграв войну, оказавшись на краю? Подводит ли итоги и сожалеет о незаконченных делах, как я? Молится своему безжалостному господину? Что может просить та, кто всегда была глуха к чужим чаяниям?

Дать ей силы для последнего, сокрушительного удара. Мне хотелось в очередной раз предупредить сестру, но я молчала. Харатэль и без чужих советов помнила об осторожности.

Степь колыхнулась, пришла в движение. Одинокая всадница промчалась от края поля, направилась к командирскому холму, и ряды воинов послушно расступились перед ней, пропуская. Блондинка осадила лошадь в нескольких шагах от Повелительницы Юга.

— Разведчики вернулись, — доложила Астра. Взмыленная коричневая кобыла под кукольной эссой тяжело раздувала бока. — Защитный купол на месте. Людей и драконов не замечено.

С Харатэль спало оцепенение. Повелительница медленно, не до конца вынырнув из водоворота мыслей, кивнула, принимая к сведению. Жмурясь, подставила лицо горячим лучам полуденного солнца, на одно мгновение поддаваясь слабости.

— Лаанара, помнишь, о чем мы договаривались?

— Клянусь не лезть на рожон, — повторила я обещание.

Сестра недоверчиво сжала губы, не давая сорваться с них роковому для всех приказу. Пусть она и догадывалась о том, что должно произойти, но не могла скрыть меня от грядущего в безопасных садах Храма Целительниц — я требовалась ей здесь, как единственные «ножны», способные нейтрализовать губительную магию Вестницы Смерти.

Стало жарче и будто бы темнее, точно несуществующее облако наползло на солнце — сила Повелительницы Юга, что жила внутри сестры, вырвалась на свободу, устремляясь к зениту напоминающим дракона маревом. Харатэль вытянула руку, указывая ему цель.

Огненный град обрушился на серебристый щит-купол, раскрывшийся над городом, и тот не выдержал. Осколки заклинаний — пылающие угли и алмазное крошево — посыпались на руины, превращая стены древних строений в груды камней. Вспыхнул иссохший кустарник у окраины. Загорелись сады аристократов на северной стороне. Заросли вокруг святилища тлели, к небу ползли клубы густого вонючего дыма.

Армия очнулась от полуденной дремы, устремилась вперед, бурлящим живым потоком вливаясь в русла затаившихся улиц.

Кресник, девять тысяч девятьсот шестьдесят второй год от Исхода.

Сражение за подлунные королевства началось.

Через два часа и четырнадцать минут меня убьют.

Глава первая

Я резко села, прижимая к груди одеяло, словно пытаясь спрятать за тонкой шерстяной тканью испуганно колотящееся сердце. Простыня промокла от пота, влажные волосы облепили лоб. Затылок и плечи еще помнили тяжесть иллюзорных доспехов. Алис, сброшенная с кровати, ошеломленно трясла головой на полу.

Небо за окном оставалось черным.

— Кошмары мучают?

Загоревшийся огонек ночника отвоевал у темноты кусок ковра, вазу с фруктами на столе, расшитый золотыми нитями подол платья. Лицо сидящей в кресле женщины оставалось скрытым под покровом теней.

— Что ты делаешь в моей --">