Эми Мун - Единственная. Твоя (СИ)

тогда и врача нашел бы нормального, который помог!

Пришлось опять читать вывески. Прошлого не воротишь. Нельзя себе нервы рвать, маму с папой тревожить.

— Любава…

Бархатно-нежный голос вернул в реальность. Нет, совсем не похож на тот, из сна.

— Извини, Владимир, накатывает иногда. Сегодня столько свалилось, документы эти, квартальные отчёты. Может, надо было на переводчика все же. Какой из меня экономист?

— Очень красивый.

Ну вот, опять неловко. А может, махнуть на все рукой и опять съехаться? Может быть, это так — временное помутнение в мозгах? Не отказываются ведь от такого! Красивый — глаза сломать можно, фигура подтянутая — спортсмен, КМС по боксу, и при этом мозги на месте. Трудяга, не хам какой-нибудь, а как ухаживал! Однокурсницы слюной давились, когда ее у ступеней универа встречал роскошный русоволосый красавец с охапкой белых роз. Где только доставал такие пышные? Неделями стояли и не вяли. От чистого сердца дарил, а она себя чувствовала немного обязанной. Почему?

— Опять меня смущаешь, — пробормотала, отчаянно пытаясь навести в голове порядок. И заставить сердце действовать заодно со здравым смыслом, но оно, глупое, все не хотело пускаться вскачь.

— И в кино пригласить хочу.

Ну вот. Все шло к этому, и все равно ответ поперек горла встал, так, что дышать трудно. Давит что-то в груди, стягивает колючими цепями.

Он же хороший. Самый лучший, одно сплошное достоинство, так почему на душе муторно до ужаса? Почти так же, как после первой и единственной их ночи.

— Я… — Любава запнулась. Оглянулась растерянно по сторонам и, как утопающий за соломинку, ухватилась за спасительную мысль. — Кафе!

Владимир так и расцвел.

— В кафе хочешь? Это мы мигом…

— Да нет же, — перебила торопливо. — Мне вот, — махнула рукой в сторону переулка, где пряталась кафешка, — купить домой кое-что надо. Подожди здесь, хорошо? Я быстренько.

— Но…

— Очень быстренько!

Любава выхватила сумку и уверенно зашагала прочь. Ей нужна хотя бы минута передышки! Выкинуть из головы этот дурацкий сон, себя за шкирку встряхнуть и принять уже мысль, что с Владимиром ей будет хорошо!

Он же для нее в лепешку готов расшибиться. Только глазом моргни — все сделает!

Точно!

Вот сейчас купит тортик и на чай пригласит! А может, остаться попросит!

Закусив губу, Любава рванула дверь кафешки на себя, но вместо скрипа петель услышала тихое «хлоп».

И глухой стук тела об пол.

На мгновение ее парализовало. Сумочка выскользнула из рук и шмякнулась на пол.

А перед глазами навсегда отпечатался огромный бугай с пушкой и губастый парень в характерной черной кожанке.

— Взять ее! — взвизгнул губастый.

Любава шарахнулась назад к двери, а стекло перед носом вдруг пошло сеткой трещин. В нее стреляли!

Не помня себя, Любава рванула за ручку и кубарем скатилась с лестницы, прямо в руки подоспевшего Владимира.

— Бежим, бежим… Быстрее! — вцепилась в мужчину, дергая и пытаясь оттащить в сторону.

Но вместо того, чтобы скорее прятаться, Владимир оставил ее за машиноми, сунул в руки телефон и, приказав звонить в милицию, рванул в кафе.

О, боги! Его же убьют!

Дрожащими пальцами Любава принялась набирать номер.

* * *

* — примерное время действия рассказа — нулевые.

Глава 2

На часах полночь, а внутри две таблетки успокоительного, но сон все не шел.

И в голове набатом ругань Владимира с другим следователем. Яростные требования не впутывать ее в это дело.

— Ты обалдел, Ястреб, — шипел усатый и прокуренный насквозь мужчина. — Такой свидетель! Да мы этого гаденыша наконец-то к ногтю прижмем!

— Без нее, ладно?!

И они снова ругались.

А Любава молчала. Пыталась утрамбовать в себе то, что пару часов назад ее пытался прикончить сынок одного из влиятельных людей не только этого этого города — всей страны.

Скомканные пояснения Владимира не сулили ничего хорошего. У богатого дяди есть «нагулянный», но единственный ребенок, который очень быстро понял, что папочка готов баловать дитятко и спускать ему очень многое.

Вседозволенность превратила человека в животное, уверенное в своей безнаказанности. За ним тянулся приличный список грехов, но где есть деньги — нет места закону. До поры до времени.

— Любава, ваши показания станут весомым аргументом в --">