(А Зю) - Ромашка-1

соленой водой, готовые хлынуть и затопить все вокруг. Тру нос, слезаю со стола и делаю шаг к темному окну. Не хватало еще разреветься.

- Чего с тобой? Случилось, что-нибудь?

- Да, все хорошо.

Справляясь с бабской слабостью, стискиваю себя крепче руками и разворачиваюсь к Федотову:

- Николай Петрович, вы когда-нибудь думали о том, что Рома может вообще не вернуться?

- Думал.

- И что тогда?

Федотов приобнимает меня и на вопрос не отвечает, переводя разговор на другое:

- Так что там с твоим возвращением? Наша фирма очень заинтересовано в таком специалисте, как ты. Озвучь свои условия.

Я молчу несколько секунд. Как там говорил старик Станиславский? «Держите паузу!»

Все, пора идти ва-банк:

- Ну-у-у… Во-первых, работать, как минимум, на тех же условиях, что и Побужецкий.

Лицо Федотова вытягивается:

- Ого!

Я продолжаю давить.

- Во-вторых, презентацию со всеми вытекающими в случае успеха делаю тоже я.

- И в случае неудачи вытекающими тоже!

- Само собой. Николай Петрович, само собой….. Поверьте, реально я стою гораздо большего.

- Да, уж, рекламировать себя ты умеешь…. Но, видишь ли в чем дело…. Мне надо подумать! Посоветоваться.

Так, только без паники. Наше дело правое, победа будет за нами.

- Разумеется. Вы хозяин фирмы, вам и решать.

- Договорились. Показывай, что тут у тебя в ноутбуке.

***

Пока едем со Светкой домой, травим себя байками, живописуя, на каком седьмом небе от счастья будет сегодня Побужецкий. Особенно когда поймет, как облажался с переходом в «суперфирму». Уже у подъезда возле дома терпения не хватает, и мы открываем шампанское, устраивая ночной салют для соседей. Пьем из горла, обливаемся и ржем, как две оглашенные кобылы – вот оно счастье! Даже войдя в квартиру, корчимся от смеха до коликов в животе, представляя рожу Кирилла. Меня так шатает от хохота, что я приседаю и, не удержавшись, упираюсь рукой в пол, чтобы не упасть. И это вызывает новый взрыв нашего с Дорохиной веселья.

- А… Ой, как мы его сделали, а? Как пионера!

Ползем на полусогнутых к кухне, не выпуская бутылки с шампанским из рук. Светка, давясь от смеха, начинает новую порцию:

- Просто прибежал, как миленький… С вот такой губой раскатанной!

Она так наглядно крутит перед собой рукой, изображая скатанную в рулон Кирюшину губу, что я опять корчусь от смеха. Господи, так и описаться недолго… Надо же, мы их всех сделали! С размаху бьемся ладонями друг с другом, и я хохочу:

- Слушай, надо было там камеру поставить, чтобы хоть одним глазком посмотреть на его рожу!

Чуть успокоившись, поднимаю вверх свою бутылку:

- Ну, давай!

Светка сквозь смех выдавливает из себя:

- Давай! За нас, за женщин.

Она стучит своей бутылкой по моей, чокаясь, а я удивленно замираю:

- Опа!

- А?

С одной стороны не поспоришь, а с другой - как за это пить? «За нас, за женщин»... Хотя, если честно, сейчас мне по фигу, я переполнен счастливым смехом и доволен, как слон. Смеюсь тоже:

- А-а-а… За баб, так за баб!

Чокаемся бутылками снова. От удара шампанское выплескивается из бутылки, на пол, на одежду, мне на волосы и я счастливо воплю:

- О-о-о!

И приглаживаю чудные лохмы, смахивая с них искрящиеся капли. Пусть весь мир сейчас сияет красками! А потом прикладываюсь к горлышку и пью шампанское. Я счастлив!

Праздничные танцы в африканском племени после удачной охоты, продолжаются и по поводу Машкиного возвращения в «Ресайнс». Причем триумфального!

- Слушай Свет!

- Чего?

- По большому счету, сейчас нам с тобой надо куда-нибудь в клуб забуриться, и там куролесить до самого утра.

- Ну, а в чем дело? Поехали!

Не прерывая танцевальных телодвижений, делаем по глотку вина.

- Да не дадут ведь. Опять какие-нибудь козлы начнут приставать.

- Типа Ромки? Ха-ха-ха!