Елена Владимировна Гуйда - Пропавшая невеста

Ох уж эти дети… они такие… все норовят довести до белого каления, вымотать всю душу, но почему-то родители все равно гордятся, когда отпрыски добиваются поставленных целей.

Большей частью все эти сплетни ползли моими же стараниями. Точнее, стараниями Эльзы и Роя.

Ребята с присущей только детям непосредственностью делились с местными кумушками всеми моими «секретами». И лишь я знала, что эти дети куда взрослее, умнее, проницательней и находчивей не только своих сверстников, но и многих взрослых. Они всегда знали, сколько, кому и как сказать, чтобы слушатель не остался равнодушен и имел простор для фантазии. Жизнь на улице и не такому научит на деле. Словом, я поистине считала, что мне несказанно повезло встретить эту парочку.

— Ты преувеличиваешь, Роузи, — искренне умилившись восторгом в глазах камеристки, ответила я.

Знала бы милая добрая Роузи, что только что затягивала ленты на корсете крайнийке, месяц простояла бы на коленях в храме, отмываясь от такого ужасного греха и позора.

И она была не единственной. Многие миссис и мисс, принимавшие в своем доме эксцентричную дамочку, господа, угощавшие меня на приемах шоколадом и шампанским, молодые кавалеры, восхищавшиеся моими идеями… все они уже завтра открестились бы от знакомства со мной и любых других контактов — едва всплыла бы правда о моем происхождении. Йери, пропавшая невеста лорда Тверга. Сволочь, опорочившая его доброе имя. Грязная неблагодарная крайнийка… Дикая тварь… И это только то малое, что мне удалось узнать о себе из газет, сплетен и пересудов. Хорошего во всем этом не было совсем.

«Я все равно тебя найду!» — это обещание и голос преследовали меня в кошмарах. И, кажется, понемногу превращали в параноика. Но даже не они пугали меня больше всего на свете.

Я готова была все это услышать. Но единственная новость, которую я искала и боялась найти — известие о преждевременной кончине леди Кэпринг. Ирен и так сделала больше, чем я заслуживала, чтобы еще и платить за мою жизнь собственной жизнью.

И все же я не оставила надежды и была полна решимости вырвать сестру из лап ее чудовища-мужа. Но для этого мне нужны были — деньги, связи и место, где мы обе смогли бы спрятаться.

Я не искала с ней встреч все эти два года, как она и велела. Я не пыталась отправить ей вестник и уж тем более не намеревалась дать ей знать о том, где я обосновалась. И, подозреваю, она так же дрожащими руками брала утреннюю прессу, дабы выяснить, что обо мне ничего не известно. Но все эти два года я искала способ избавить сестру от опостылевшего замужества, снова и снова с ужасом и надеждой открывая утреннюю газету.

Отсутствие новостей — лучше дурных вестей. Неведенье дарит надежду, а надежда — силы прожить очередной день.

— А вот скромничать не стоит! — покачала головой камеристка, вырвав меня из раздумий настолько неожиданно, что я едва не подпрыгнула на месте. Но Роузи этого, кажется, не заметила и продолжила как ни в чем не бывало. — Красота — это благодать, дарованная Единым. И не стоит так пренебрежительно отзываться о его дарах.

— Не смею ослушаться, — рассмеялась я, усаживаясь на лавочку у дамского столика и послушно отдавая себя в руки умелой женщине, которая, по ее же словам, причесывала матушку градоправителя, а со временем и ее невестку.

И только когда первая хозяйка не оправилась от тяжелого недуга и отправилась к престолу Единого — Роузи оказалась никому не нужной. Жена градоправителя сообщила мне на одном из приемов, что терпела служанку только потому, что старуха строго-настрого запретила выставлять за дверь свою камеристку. Хотя, если честно, я была ей искренне благодарна — вряд ли мне удалось бы найти прислугу лучше.

Вот так и оказалась Роузи на улице, без будущего и заработка. А так же без мужа и семьи, потому как всю свою жизнь посвятила прислуживанию господам, которые на деле даже благодарными быть не умеют.

— Какие же у вас волосы, — расхваливала меня добрая женщина, быстро сооружая у меня на голове замысловатую прическу. Благо мне удалось замаскировать под обычные человеческие свои острые ушки, правда, стоило это немалых денег, и каждый раз приходилось совершать небольшое, но волнительное путешествие в Эйрих. Но куда деваться? Зато даже моя служанка не видела мои уши такими, какими создала их природа. — Просто шикарные. Густые, мягкие… просто потрясающие.

— Хватит меня расхваливать, — строго велела я, --">