Анна Пауль - Клеймо Солнца (СИ)

изображении на коже не рассказываю даже подруге, ведь догадываюсь, что она скажет: наверняка её объяснения будут связаны с нашими родителями и прошлым всего человечества, а у Ноны и так хватает проблем из-за её философских речей.

И мне из-за них тоже проблем хватает.

— Как рука? — спрашивает девушка.

Я поднимаю ладонь, задумчиво разглядываю её в лучах Солнца. Ничего не указывает на то, как ещё вчера вечером я не могла исцелить саму себя и мне хотелось плакать от стыда и бессилия.

Нона рассматривает мою руку и, хоть я ничего не говорю, задумчиво кивает, убедившись, что теперь всё в порядке.

— Аврея несколько раз спросила, где ты, — сообщает подруга, и я с лёгкостью различаю улыбку в её голосе, — почему не молишься со всеми.

— Истинная молитва завтра, — неосознанно парирую я.

— Да, но все привыкли, что не только она является всеобщей. А вот то, что тебя нет рядом, — это что-то новенькое.

— Моя бабушка тоже была там?

— Нет. Поэтому Аврея и посчитала, что может спрашивать о тебе по нескольку раз, — Нона усмехается, а потом её голос становится серьёзным: — Она хочет знать о каждом шаге.

Ничего удивительного: у нас не принято что-либо друг от друга не скрывать. Но иногда хочется просто побыть в одиночестве и собраться с мыслями.

Я тут же внутренне ругаю себя на подобные мысли и провожу ладонью по лицу, как будто так можно смахнуть любые переживания, но мой голос звучит устало, когда на выдохе я произношу:

— Она одна из авгуров: вряд ли ей интересно следить за мной. Тем более, зачем? Старейшины наверняка знают обо всём, что бы ни происходило во Фрактале.

Я оборачиваюсь и смотрю на Нону. На девушке простой топ и шорты бежевого цвета, украшенные цветами и листьями. Я невольно усмехаюсь: даже ради молитвы подруга не стала надевать платье. Впрочем, как обычно.

Нона ниже меня, и, пусть сейчас мы сидим, я всё равно смотрю немного сверху. Зато у девушки яркая и даже строгая внешность, какой мне при всём желании никогда не добиться: непривычно желтоватая кожа, словно поцелованная Солнцем, короткие кудрявые волосы отливают не золотом, а перламутром, а в ярко-зелёных глазах зрачок стоит почти вертикально.

Такой внешности остаётся только завидовать. Обычно у молодых людей, и у меня в том числе, привычный набор черт, из-за чего внешность кажется до надоедливости одинаковой. Бывает, что кто-то из юных парней и девушек выглядит иначе, чем другие, но это встречается не так часто, чтобы остаться равнодушным к экзотическим чертам лица Ноны и не рассматривать её каждый раз, словно впервые.

Но как бы я не отвлекалась на внешность подруги, не получается игнорировать скептическое выражение её лица.

— Твой многозначительный взгляд говорит о скрытых смыслах, — заявляет она, приподняв брови. — Хочешь сказать, что о моих секретах авгуры тоже знают?

Я печально улыбаюсь.

— Само собой разумеется. Даже тайное станет для них явным. — Не хочется начинать разговор, к которому мы всегда возвращаемся, поэтому я меняю тему, пока не поздно: — Так что ты ответила Аврее?

Подруга прекрасно замечает мою уловку, но предпочитает сделать вид, что мне удалось её обмануть.

— Сказала, что ты, как обычно, проснулась с первыми лучами Солнца и отправилась на пляж, чтобы помолиться, вдыхая запахи океана. Должно быть, ты уже на севере Фрактала, где до полудня понаблюдаешь за животными, а к вечеру пойдёшь к морю или к друзьям, а может, просто захочешь провести время с бабушкой.

— Даже не знала, что ты так хорошо знаешь мой распорядок дня, — признаюсь я удивлённо.

— Это несложно, — наши взгляды встречаются. — Мы же подруги, верно?

Две девчонки, связанные судьбой и общими секретами…

— Конечно, — соглашаюсь я, делаю глубокий вдох и внутренне признаюсь, что пора возвращаться.

— Если мы подруги, — вдруг говорит Нона, и я замираю, забывая, что собиралась вернуться во Фрактал, — почему сегодня ты решила тосковать в одиночестве?

Хороший вопрос.

Ответить нечего, поэтому мы просто продолжаем сидеть в тишине. Спустя некоторое время девушка наконец произносит очевидное вслух: