Оксана Керис - Плюс один

поерзала я, поудобнее перехватив его за шею. И легонько поцеловала.

— Только не при мне! — раздался испуганный голос мадам Блэк, — идите в спальню.

— Неси меня в спальню, — решила не травмировать психику портрета я.

— А шампанское нужно?

— Вообще-то, я его не люблю, — честно призналась я.

Дальше он уже пошел медленнее, больше смотря на меня, чем себе под ноги. И смотрел так жадно и волнующе, что я даже начала волноваться. Легкое волнение перед сексом было нормальным, но я внезапно вспомнила, что снова девственница. И хотя я сама смеялась над окровавленными простынями в любовных романах, все-таки немножко заволновалась. Бывает-то только один раз, и то, что у меня рек крови не было, ничего не значит. Может, там сложности при первом половом акте характерны аристократии. А еще мне подруга рассказывала, что у нее с парнем с первого раза не получилось…

Пока я занималась любимым девчачьим занятием, то есть накручиванием самой себя, Поттер открыл дверь в комнату. Очень светлую, что заметно режет глаз после мрачной обстановки остального дома. Стены цвета слоновой кости, легкий тюль заменяет полог на кровати, мебель светлого дерева.

Он осторожно поставил меня на пол, на темный паркет, но комната все равно казалась словно сияющей.

Я удивленно оглянулась по сторонам.

— Нравится? — улыбнулся Гарри. — Винки недавно закончила, она тоже посчитала атмосферу дома слишком мрачной для молодой семьи.

— Так значит, сделал комнату для меня?

Он не ответил. Но так смотрел, что мурашки пошли по всему телу. Поэтому теперь уже я шагнула к нему, обвивая руками шею.

— Луна, — горячее дыхание щекотнуло кожу.

Он жадно обнял меня, прижимая к себе с такой силой, что казалось, даже кости затрещали. Я не смогла сдержать резкого стона, обняла в ответ, потянулась к губам. Несколько шагов до кровати растянулись на долгие минуты поцелуев, от которых перехватывало дыхание и кружилась голова.

У кровати Гарри одним движением расстегнул молнию на платье и, сделав шаг назад, пораженно замер. Мне потребовалось всего лишь повести плечами, чтобы тяжелое кружево скользнуло вниз, оставляя меня в ярко-алом с белыми вкраплениями белье. Гарри судорожно вздохнул:

— Ты просто дьявол во плоти, — сказал он, снова обнимая меня. — Сводишь с ума…

И он тоже сводит с ума. Осторожно опускает на кровать, где шелковое белье заставляет вздрогнуть от мимолетного холода, но это ощущение вмиг вылетает из головы. Каждое прикосновение Гарри словно оставляет следы на коже, его поцелуи туманят мысли — я плохо отдаю себе отчет в своих действиях.

Гарри внезапно отстранился и, оперевшись на локти, рассматривал меня, словно искал что-то. Понимаю, что начинаю краснеть, а он совершенно серьезно и как всегда неуместно спрашивает:

— Ты ведь не сбежишь от меня?

— Какой же ты олень, — обняла его за шею, стремясь спрятаться от этого внимательного взгляда, — так спрашиваешь, будто бы я сбегала.

Последнее почти прошептала.

Цепляюсь за его широкие плечи, целую солоноватую кожу, обвиваю ногами за бедра — хочется быть еще ближе, хотя, казалось бы, ближе уже некуда. Гарри шепчет что-то едва различимое, что забывается моментально, оставляя лишь мурашки на теле от звучания его голоса.

Проникновение все же отразилось ноющей болью, несмотря на то, что я сама этого безумно хотела — как мыслями, так и телом. Впрочем, я была к этому готова — с моей-то текущей комплекцией и кое-чьими природными данными. Несмотря на это, каждое его движение распаляло меня лишь сильнее. Кажется, я даже кричала, что люблю его…

Уставшие и счастливые, мы потом еще долго лежали на кровати в обнимку, наслаждаясь тишиной и друг другом.

Глава 26. Этот сумасшедший мир

Гарри не думал, что его выпускной год, когда война осталась позади, станет таким… таким насыщенным на эмоции. Она выводила его из себя и одновременно сводила с ума. Гарри иногда сам боится своей ревности. Странной, не такой, как была по отношению к Чжоу. От мысли, что кто-то может обидеть его Луну, так и тянет набить кому-то морду. Что особенно плохо — кажется, что все вокруг хотят украсть у него жену.

А Луна с улыбкой на лице сбегает по лестнице в своей мини-юбке и высоких чулках — такая хрупкая, словно невесомая. Массивная сумка бьется обо все углы с громким стуком, отчего становится непонятным, как эта субтильная девушка носит такие тяжести. И все, разумеется, --">