Елена Сергеевна Счастная - Враг моего сердца (СИ)

не давала. Проследив за тем, как парень составляет вёдра на пол, волхва вдруг принюхалась и, всплеснув руками, скрылась в избе. Послышалось её тихое ворчание о том, что с этой молодёжью у неё едва каша не пригорела.

— Вечером свидимся? — Денко нарочитым жестом отёр лоб тыльной стороной ладони, хоть и ничуть не вспотел — только разрумянился пуще да тело разогрел с утра. Работаться теперь будет лучше.

— Коли работы никакой не будет по дому, — Елица неопределённо повела плечом.

Это было почти то же самое, что сразу “нет” сказать. Работа, она никогда не переведётся. А её с детства не приучали бездельничать, кем бы она ни родилась. Денко помрачнел, распознав прозрачный намёк.

— Ты бы хоть иногда в беседе появлялась. Прясть да ткать там тоже можно.

— Не положено мне слишком часто туда ходить — знаешь ведь. Не маленький, чай, — Елица глянула в сторону двери, мысленно призывая Сновиду, но та, видно, совсем захлопоталась.

Денко опустил голову, о чём-то крепко задумавшись, смял в кулаке снятую шапку. Порой заметно становилось, как терпение его иссякает, словно ручеёк в знойную пору. Но он всегда находил его снова.

— Знаю всё, Нежа, — снова взглянул, и в глазах его почудился лукавый блеск. — И ждать буду, сколько понадобится.

И вдруг — кто бы мог подумать — вперёд качнулся. Мигом сковал подбородок пальцами и губами к губам прижался. Елица задохнулась даже, моргнула недоуменно, когда он прервал торопливый, но на диво жаркий поцелуй. Позабыл, похоже, что получал когда-то по лицу за такое. После покушаться перестал, а теперь вот за старое взялся.

Быстро натянув шапку, Денко покинул сени и пошёл по искристому, недавно выпавшему снегу назад. Елица только губ коснулась кончиками пальцев, глядя ему вслед. Вздохнула, жалея, что не может объяснить ему всё так, как того душа требовала.

— Вот ты ж посмотри, — буркнула Сновида. — И ничто-то его не берёт. Упорный тебе достался, будто назло.

Елица, вздрогнув, повернулась к ней. Старуха щурилась от яркого света Дажьбожьего ока, что отражался от белоснежных сугробов и разливался кругом, словно топлёное масло.

— Придёт время, всё поймёт, — Елица прошла мимо неё в избу.

С наслаждением вдохнув чуть дымный, прогретый от печи воздух, скинула свиту и повесила её у двери. Здесь почти ничего не было видно после ослепительно белого двора: свет, кроме печи, давали только несколько лучин да небольшие щёлки в приоткрытых волоках.

— Как то время придёт, он и вовсе голову потеряет. Нехорошо вышло, — Сновида, поправляя повой, с сердитым видом уселась на лавку. — Хотя чему удивляться. Ты — женщина справная, молодая совсем. А он в самую пору вошёл, чтобы жену себе искать. И Мстислава его только распаляет пуще. Будто сами духи ей чего нашептали о тебе.

Елица взяла с высокой полки пару мисок — утренничать пора — и поставила на стол, только хмурясь от справедливых слов Сновиды. Никто в Звянице не знал, кто она на самом деле. Считали, что дальняя родственница волхвы, отправленная родичами той в обучение после гибели мужа в одном из сражений с войском остёрского князя Светояра. Так оно и было по правде-то. Но не ведали звяничане, что Сновида вовсе Елице не родня, а сама она — княженка, дочь правителя, которого они почитали и во всём поддерживали. Отчего-то Борила Молчанович не хотел истинного имени дочери всем вокруг открывать. Порой казалось, очень уж оберегает, будто она только — та слабость, которой могли воспользоваться недруги. Хоть и наследник у него был: старший Отрад — а о дочери он всегда заботился отдельно.

Сама она порой мыслила, что оно и хорошо: жить так, будто за тебя кто другой живёт. Не трогает болезненных глубин души, где осталась будто дыра после смерти Радима. Сколько лет прошло, а всё иногда колет. Но служение Макоши и постижение безграничной мудрости и глубины её под надзором Сновиды помогли со временем унять самую лютую боль. И обиду на отца, который будто услал её с глаз долой.

— Я уж и так в беседу не хожу, — тихо проворчала Елица, раскладывая по мискам кашу. — Знаю, что он там сидеть будет. Смотреть. И девки меня здешние скоро дубинками где вечером встретят. В их-то глазах я точно собака на сене.

— Побоятся, — Сновида достала из неглубокого прохладного

--">