Ирина Вячеславовна Ищенко - Три двери под одной подушкой

содрали с тебя кожу.

– Надо же! Да, не может быть! Я бы это почувствовала, – ошалевшая от небывалой эйфории, удивилась я.

– Поспи, я вылечу тебя, – бережно опуская меня на раскидистую ветвь пушистой лиственницы, приговаривал мой Спаситель.

– Конечно же, ты- мой Ангел- хранитель. А кто же еще? – убаюкивая саму себя, бормотала я под воздействием ангельской анестезии.

Только Ангел может окутать невидимой волной нежного покоя, забрать всю боль, потрясения и страхи. Только Ангел может с великой скорбью горевать о том, что не смог уберечь от непосильных испытаний. Только Ангел может источать пленительный аромат ночных фиалок и исцелять раны собранной с них росой. И я с ним встретилась. Какое небывалое счастье!

Ведь, даже мама в почти забытом детстве, заботясь обо мне во время болезней, не могла дать такого ощущения покоя и веры в то, что все наладится. От мамы исходила тревога, жалость и неуверенность. Врачи же только делали больно, но, как мне казалось, совсем не помогали. От них веяло холодом и отстраненностью. Сейчас же все было совсем по- другому. Я ощущала всей своей отсутствующей кожей, что со мной теперь все будет не просто хорошо, а великолепно!

Так сладко спать мне еще не доводилось никогда. А, проснувшись, каждой клеточкой моей новой, сияющей молодостью и здоровьем кожи, я ощутила Его присутствие. Как жаль, что не могу Его видеть. Да и говорить вслух не было необходимости- мы прекрасно понимали друг друга и без слов: «Что ж, если под Солнцем тебе не удалось найти свое место, придется поискать где-нибудь еще, – инструктировал Ангел. Ты только помни, что я рядом, не отступлю от тебя ни на шаг. Но знать об этом будешь только ты».

И вот я, точнее – мы, опять на эскалаторе в подвале моего дома. Белоснежные Ангелицы уже не кажутся мне бездушными и леденящими кровь. Я ведь только что пообщалась с особями пострашнее. Окинув меня, все же, не особо ласковым взором, одна из них поставила меня перед новой дверью.

Дверь- вторая.

– Теперь ты не одна, да и этот мир гораздо приятнее предыдущего, – весело мурлыкал Ангел, – вполне возможно, что это именно то и те, кого ты искала.

– О, да! Совсем другое дело, – улыбнулась я.

Мы оказались на пороге нового мира- светлого, радостного и даже веселого. Хотя, может быть, мне весело оттого, что со мной мой бодрый хихикающий спутник?

–Это- цивилизация Орфеев. В результате эволюции они достигли безвременья, живут вечно, без хаоса и страданий. Тебе нравится здесь? – поинтересовался сладостный ангельский баритон.

– Так, это же настоящий рай! – подумала я, восторженно разглядывая обитателей волшебного мира.

– Не совсем рай, но достаточно гармоничное для тебя место. Останемся? – осторожно спросил мой милый и обаятельный Друг. Я теперь его вижу. Скорее всего не его, а только ту форму, которую Он принял, чтобы сопровождать меня по этому певучему царству.

Все окружающие нас воздушные создания были верхом очарования. Белокурые, с шелковисто спадающими на мягкие плечи, локонами, с открытыми изнутри сияющими улыбками Орфеи были изысканно одеты в небесную синь. Сквозь свободные наряды очерчивались соблазнительные и весьма сексуальные женские и мужские фигуры. Отороченные золотом тоги, изящные сандалии, – ничего лишнего. Совершенная красота!

– Они, наверняка, искусны в любви, – полюбопытствовала я.

– О, да! Орфеи занимаются ею почти постоянно. Они- полигамные экспериментаторы, не заморачиваются моралью и принципами. В их мире- творить любовь, излучать благостную энергию, воспевать самих себя- цель нескончаемой жизни. Никто не умирает, никто и не рождается.

– Смотри, они не ходят по земле, а парят сантиметров двадцать на землей!

– Возвышенные создания, они смогли призреть быт и суету. Им не нужен хлеб насущный. Их питает окружающая благодать. Силы и желание жить им дает музыка. Ты, кстати, ничего не говори, у тебя просто чудовищный акцент. Петь с ними буду я, – торопливо предупредил Ангел, заметив, приближающуюся к нам стайку блистательных Орфеев и знающий о том, что держать язык за зубами- не мой конек.

Как легкий весенний ветерок со шлейфом аромата свежескошенной травы, к нам причалили их Великолепия. Ангельским многоголосьем, не имеющим ничего общего со страдальческими, вызывающими слезы, церковными песнопениями, они выразили безмерную радость видеть мою какую-то там ослепительную красоту. Я-то саму себя не видела, но с радостью с ними согласилась. --">