Кира Калинина - Золушка по вызову

Искра.

Саш выбрался обратно на дорогу и приткнул машину на обочине, под знаком, разрешающим парковку до семи утра.

На улице было свежо, и Саш задержался, чтобы захватить короткий плащик Искры. Утром она просто бросила его на сиденье – Золушке, убегающей с бала, некогда возиться с верхней одеждой. Да и не к лицу ей современный фасон.

Искра ждать не стала. Застучали хрустальные каблучки, будто льдинки – градом по сердцу. Саш догнал, накинул плащ на плечи. Руку не убрал. Так, в обнимку, и дошли до подъезда.

– Он хотел подарить мне браслет, – призналась Искра. – Я сказала, пусть лучше в следующий раз закажет туфельку. Мне тогда бонус начислят.

– В следующий раз?

– Ну да, я же рассказывала: одну и ту же золушку можно вызывать не чаще, чем раз в месяц.

– А что, браслет так плох? – Сашу удалось придать голосу лёгкость.

– Браслет шикарен, – они вошли в лифт, и Искра вдруг склонила голову мужу на плечо. – Алексис купил его для жены, на одиннадцатую годовщину.

Алексис. Колкие звуки чужого имени царапнули сердце.

– Он несчастный человек, Саш. У него дочка погибла трёхлетняя. Её похитили, требовали выкуп, он заплатил, а девочку не вернули. Потом нашли в багажнике брошенной машины… Жена простить не может. Говорит, не надо было в полицию сообщать. Два года прожили кое-как, а теперь она ушла.

Дверь в квартиру Саш отпер картинным взмахом руки. Дешёвый трюк. Каким же убожеством должна казаться Искре их крохотная норка после королевских хором несчастного человека Алексиса ван Сторма.

Он хотел подарить ей браслет, предназначенный для жены. Бил на жалость. Верный способ растрогать женское сердце.

И через месяц он вызовет её снова.

3

Сегодня Саш превзошёл себя. Платье цвета нефрита с тёмным муаром, глубокое декольте в оторочке кисейных драпировок с незабудками и бабочками. Юбки, пышные, как цветок пиона, и такие широкие, что Искра всерьёз опасалась застрять в дверях парадной гостиной ван Сторма.

Уф, прошла! Тютелька в тютельку.

Волосы, днём стянутые в пучок, взметнулись изысканной короной, засверкали искрами киновари, украсились изумрудными стрекозами; каскад локонов заструился по спине. Даже лицо посвежело: кожа просто светилась, глаза стали зеленее, ярче. Вся усталость рабочей недели, по шестнадцать часов в день, выветрилась в один миг.

И гостиная преобразилась. На окнах – зеленоватые портьеры, обивка стульев и кушеток в тон. Всюду лилии – крупные, белые, в обильной листве, целое царство лилий! Хитроумная подсветка создавала иллюзию солнечного дня в саду: казалось, лучи пробиваются сквозь кроны деревьев, щекочут лицо, дрожат и ускользают. Воздух зыбок и призрачен… Искра чувствовала себя нимфой на балу лесного царя.

Последний вечер – забота клиента. Он может пальцем о палец не ударить, и тогда Принц и Золушка будут танцевать в пустом зале, под дождём из розовых лепестков, наколдованных Сашем. Или Золушка будет танцевать, а Принц смотреть, было такое однажды. Или как в прошлую пятницу…

Густав Шлейка, хозяин собачьего питомника. Ему от агентства – дополнительный счёт, Искре – штраф за пощёчину клиенту. "А как быть, если пристаёт?" – наивно возмутилась она. "Не давать повода!" – отрезала начальница. Рассказывать Сашу Искра не стала…

Сегодня эксцессов можно не опасаться. Наоборот. Финальный "бал Золушки" обещал из работы стать наслаждением. Алексис – человек со вкусом. В прошлый раз заказал ужин из ресторана, к ужину – официанта, корзину роз и флейтиста. Повторяться не стал. Нынче посторонних в зале не было, только море цветов, игра света, накрытый стол, россыпь бликов на серебре и фарфоре…

Ладно, портьеры на шести высоких окнах могли поменять, пока Искра возилась на кухне. Но мебельную обивку?.. Волшебство, не иначе. Причуды богатых.

На неделе ван Сторм почти не показывался дома, был рассеян, погружён в себя – и вдруг преобразился. Вошёл, элегантный, подтянутый. Смокинг, бабочка, смоль волос с нитями седины, поступь льва – грация и сила.

– Искра, вы ослепительны.

Изящно склонился к руке, не отрывая взгляда от её лица.

Этот взгляд, тьма и звёзды, и лёгкое прикосновение губ… сердце внезапно сделало кульбит.

Шампанское, ледяное, как страх под ложечкой.

Как смотреть ему в глаза – и не вспыхнуть факелом? Есть, пить, улыбаться, шутить, принимать комплименты, когда в груди бьётся, рвётся на волю шальная жар-птица, и кожа в мурашках, и кажется, что летишь на качелях вверх-вниз… Как --">