Галина Миронова (Самиздат) - Охотник и тень. Ты меня не удержишь

своему телу. Я задохнулась от ядреного запаха лука. Глаза щипало. Я зажмурилась и оттолкнула его изо всех сил. К моему изумлению, удушающая хватка исчезла. От неожиданности я свалилась прямо на землю. Попыталась встать на ноги и не смогла. Окружающий мир расплывался. Звуки то усиливались до оглушающих криков, то замолкали до полной тишины. Темнота поглотила меня.

Сознание вернулось резким рывком. Тело ломило, как после тяжелой работы. Я приподнялась с земли и увидела, как пятятся так сильно напугавшие меня обидчики. Лица обоих были щедро украшены синяками и ссадинами. Правая рука здоровяка повисла безжизненной плетью. Не отводя от меня опасливых взглядов, они двигались к выходу на улицу, прижимаясь к каменным стенам. Через мгновение бандиты исчезли. До меня донесся топот, словно они сразу перешли на бег.

– Одержимая, – здоровяк заикался от страха.

– Молчальник, – тощий тоже трясся. – Как тебя только угораздило?

– И что теперь делать? В башню сообщить?

– С ума сошел? Чтобы нас страже сдали? Свалим из города на пару дней, пока патрули её не нашли.

Голоса растаяли вдали. Я с трудом поднялась на ноги, шатаясь от слабости. Платье было перепачкано землей. Я начала отряхиваться и увидела на руках следы крови. Достала из кармана платок и постаралась стереть засохшую кровь с лица и рук. Получалось не очень. Наконец, я оставила попытки отогнать мысли, которые с гудением бились у меня в голове, и повернулась к ним лицом.

Бандиты назвали меня одержимой. Как бы мне не хотелось отрицать это, все признаки сходились. У меня ни за что не хватило бы сил справиться с ними самостоятельно. Мой недавно открывшийся сверх чуткий слух явно был нечеловеческим. Как и сила, от которой мать отлетела на несколько метров. Непонятно было другое.

Все знали, что молчальники были не способны контролировать себя. При виде живых они сразу изменялись, чтобы убить. Их потому так и называли, что они не могли говорить. Ярость не давала сосредоточиться на разговоре. Я же была вполне спокойна. Мне не хотелось убивать даже угрожавших мне бандитов, я просто хотела заставить их уйти.

Совсем недавно я рвалась выбраться из тупика, ставшего для меня ловушкой, а сейчас не могла заставить себя сделать даже шаг в сторону улицы. Я собиралась вернуться к родителям, попросить прощения и честно вынести наказание, но внезапно мне стало страшно. Уже дважды за сегодня в момент угрозы во мне просыпалось нечто чуждое.

Я не могла контролировать эту силу, которая легко справилась с двумя бандитами. Кто знает, что случится, если мать накричит на меня или ударит. Если нечто внутри меня воспримет это, как угрозу, я могу стать опасной для неё. А если моя семья увидит то, что видели бандиты, меня тут же отведут в башню.

На Коллегию магов и гильдию охотников родители и все жители нашего городка едва ли не молились. Я представила, как меня насильно ведут к высоким гладким стенам, и почувствовала приступ удушья. Меня отправили бы туда, чтобы вылечить и снова сделать нормальной, но в глубине души я знала, что это невозможно.

Я всегда чувствовала, что внутри меня живет чудовище, и оказалась права. Я не могла рисковать, возвращаясь к семье. От осознания этого стало больно. Я напомнила себе, что мать постоянно ругала меня, отец не замечал, а с Люсиль мы частенько ссорились и даже дрались, но легче не стало. Они нашли меня на улице, взяли в дом и заботились на свой лад. У меня больше никого не было в целом мире, а теперь предстояло оставить это навсегда.

Глава 3

Я часто заморгала, пытаясь остановить подступившие слезы. Потеря контроля каждый раз за сегодняшний день приводила меня к изменению. Не давали покоя слова бандита о патрулях. Легенды говорили, что охотники могли чувствовать измененных на расстоянии. Мне нужно было держаться от них подальше, на случай, если это было правдой.

Торопливая проверка карманов не порадовала. Нашелся только носовой платок и немного мелочи. Маловато для начала новой жизни. Даже поход в башню показался не таким пугающим, как одинокое существование на улицах Вольфсбурга. На миг возникло искушение поверить, что меня действительно вылечат, и вернуться.

Внутренний голос тут же ехидно напомнил, что за все время существования Коллегии никто и никогда не слышал о том, чтобы молчальников лечили. Их уничтожали до того, как они успеют измениться и напасть. Я вспомнила лавку чучельника на окраине Эшироля. Мертвые --">