Айгуль Айратовна Гизатуллина - Ангелы среди нас. Трилогия

висит в воздухе как удушливая пелена. Кто сказал, что Рай – это только светлое и прекрасно волшебное место? В настоящий момент, здесь царствует печаль и отчаяние.

Источник этой мрачности, склонив голову, доходит до узкой лестницы, ведущий далеко вниз.

Постепенно, ступенька за ступенькой, белые стены темнеют, в итоге превратившись темно серое, а то и в грязный цвет. Помещение, в котором в итоге оказался Босс более походило теперь на склеп. Звук тишины сменился: здесь капала вода, как утекающее время – это священный источник Урд, что питал великое дерево Иггдрасиль, раскинувшее свою пышную крону куда-то ввысь. Не поднимая головы, Отец всего живого дошел до его основания, где сидели три прядильщицы судеб – Норны.

– Получилось ли вам связать все, как я велел, – это был и не вопрос и не утверждение, ибо Босс знал ответ наверняка. Урд, Верданди, Скульд были тремя сестрами. Со старшей из них у него никогда не было проблем: на была стара и мудра. С Верданди было сложнее – она «писала» настоящее, с ней приходилось договариваться, как и со Скульд, что пряла столь неизведанное будущее. Но сестры всегда его слушались, по-своему импровизируя историю мира, связывая судьбы людей в тончайшую паутину кружева.

Они были слепы, но их слух никогда не подводил их: они знали кто перед ними и лишь кивнули в ответ.

Удовлетворенный этим жестом, Босс поднялся в свои покои. Белой цвет и отсутствие звуков успокаивали его бурный, всеобъемлющий разум.

Он сел за стол и пред ним появилась модель земного шара, его детище, его любимая игра.

Великий отец небес находит там двух ангелов, что пребывают в разных странах: они горят яркими серебряным цветом, как и должны. Он видит, как Анхель играет с малышом в кубики, собирая их в башню. Видит Дитрих, которая баюкает Джуна на дневной сон. И начинает плавно вытягивать из них чувства, что считает, мешают им работать – любовь. К их сожалению (и они никогда не узнают об этом) все это было спланировано всего лишь для устранения общей большой проблемы.

Босс не может найти Каина, ибо тот находится в ином мире, возможно, где ему и место. Фортуна пребывала, как всегда, в своем амплуа богини-куртизанки, даря улыбки тем, кому, считала, нужно и не представляла собой особой опасности разоблачения его замыслов.

– Вы меня никогда не поймете, дети мои, но так надо, – разрывая последнее их воспоминание, проговорил Босс, поставив последнюю точку в этой истории.

***

В канцелярии стоял непривычный гул, когда туда зашел Анхель. В стойке регистрации мест назначения он сталкивается с кудрявой особой немного неопрятного вида и чересчур неуклюжей, что вообще не подходило, по ему мнению, этой должности. Но в ней было что-то что не давало покоя Анхелю. Возможно, какой-то шарм? Или что-то пленительно родное?

Дитрих так же посмотрела мимолетно на него и взяв в руки лист, кивнула ему.

– Индия, Калькутта, девочка Дипика, родится 11.02.20** года, – прочитала она вслух. – Ммм, наконец-то новая для меня страна! – радостно взвизгнула она, – Черт, а где мой рюкзак? Ах да, я его оставила в комнате отдыха! – и тут же телепортировалась.

Анхель развернул свой плановый лист. «Италия, Венеция, остров Бурано, мальчик Маттео, дата рождения: 10.02.20** года».

Бурано? Каких только островов нет на свете! Впервые слышу об этом. Но так я и познаю мир, что весьма полезно для мышления и благодаря чему мне есть всегда что рассказать своим подопечным. И с этими конструктивными мыслями, Анхель телепортируется в самый декоративный из венецианских владений, остров.

Послесловие

После телепортации я оказываюсь в ухоженном цветами саду, вдоль которого протекает ручеек. На возвышенности стоит деревянный двухэтажный дом, который идеально вписывается в общую картину сельской местности. День ясный, солнечный и практически безветренный. Здесь царит порядок, тишина, умиротворение. Одним словом, благодать. Я оборачиваюсь на возглас:

– Бабушкаааа, бабуляяяя! – и вижу, как с крыльца дома выбегает очаровательная девчуля лет пяти с тонкими двумя косичками и в коротеньком платьице в горошек.

И лишь сейчас замечаю среди грядок небольшого огорода скорчившуюся средних лет женщину. Она выпрямляется, поправляет шляпу и отряхивает руки.

Это мама моего (некогда бывшего уже) малыша. Особо не изменилась за эти 25 с лишним лет: лишь седина немного посеребрила волосы, да и морщины.

– Чего, моя? – откликается она.

Девочка обнимает её, --">