Катерина Снежинская - Счастье в декларацию не вносим (СИ)

ли нынче вода во облацех. Пришлось применять решительные меры: таможенница привстала на цыпочки, потянулась, едва не сложившись над зеркалом пополам, и треснула кулаком по его заднику. «Сдурела?» – обиделся экран, занавешиваясь грозовыми тучами.

– Работай давай! – пробормотала Эль, накручивая кристалл.

«В выдающем узле закончились чернила» – ехидно сообщило Око.

– Так я ничего пока расписывать и не собираюсь!

«Отвянь, дева! – вконец обозлилось Око. – В печали я. Действующий статус: чёрная меланхолия».

– Аниэра! – раздражённо позвала девушка в пустоту.

– Эй, таможня! – напомнил о своём существовании голубоглазый купидон, постучав безупречным пальцем по конторке, и пыхнул на Эль «козьей ножкой», явно свёрнутой из оторванного угла «Имперского вестника». По комнате поплыл сладковатый въедливый дым. – Ты нас пропускать собираешься иль нет?

– С какой целью желаете пересечь границу? – повторила таможенница, смирившись со всем и сразу, подтянула предусмотрительно заготовленные бланки.

– Так заказали нас! – гоготнул брюнетистый красавец, чей подгузник был декорирован ромашковым веночком. Глотнул из подозрительно булькнувшего бумажного пакета, плохо прикрывающего бутылочное горлышко, передал его рядом стоящему купидону. – Идём устраивать всеобщее счастье и любовь!

– Вечеринка там намечается, – заговорщицки подмигнул синеглазый блондин, протягивая таможеннице путёвку. – Вот добрая душа и решила добавить веселья, поднять, так сказать, корпоративный дух. Но всё чин-чинарём, заказ оформлен по всем правилам, разрешение получено.

– Поня-атно, – протянула Эль. Двинула локтем к красавцу, который, видимо, у них за старшего был, стопку пока пустых деклараций. – Заполняйте.

Действительно, чего тут непонятного? Ну достал тебя конкурент, а методами, которые предоставляет свободная рыночная экономика, его никак потеснить не получается. Так надо всего лишь купидонов на корпоратив сунуть и кончится вечеринка общей оргией – к гадалке не ходи. А вместе с ней – оргией, а не гадалкой – кончится деловая репутация. Красиво и изящно.

Правда, месяцев через девять – или сколько там вампирши потомство вынашивают? – начнётся у них война кланов. Потому как у купидонов чувство юмора слишком уж специфическое, их крассорой[2] не пои, дай только спарить любовью кого-нибудь совсем уж неподходящего. Недаром же, что не год, после Дня влюблённых население Рагоса пополняется маленькими орками с томными эльфийскими глазами, русалочьими мальками с кентаврийскими гривами, и гномиками, успевающими к году перерасти не только официального папу, но и саму Мать Кузнечиху. А генетика… Да плевали эти красавцы на законы природы, у них магия есть!

– Держи, таможня! – блондин протянул заполненные декларации, картинно опёрся о стойку, поигрывая очень рельефными и должно быть невероятно сексуальными грудными мышцами. – А то, может, с нами?

– Я ещё с ума не сошла, – буркнула Эль. – По крайней мере, не до конца.

Декларации, щедро украшенные цветочками, сердечками, виньетками незабудок и даже, вроде бы, помадным поцелуем, она и смотреть не стала. С артефактами эти красавцы не связывались – не их профиль, да и когда они вошли, амулет над дверью даже не моргнул. Лук же со стрелами – это не оружие, а орудия этнического промысла, то есть вещи неотторжимые. Ну а всякие там вещества в данном случае запрещёнными не являлись. Лет тридцать назад ребята скинулись, заплатили хорошему юристу, тот и доказал, что все производные неких сельскохозяйственных культур для купидонов жизненно необходимы. Метаболизм у них такой, без тех самых производных метаболизировать не способный.

– Правила, действующие на посещаемой территории, знаете? – строго осведомилась таможенница. – С требованиями к путешествующим ознакомлены? Должна напомнить, что незнание закона от ответственности не освобождает.

– Так мы же всё подписали, – подмигнул блондинистый. – Чай, не первый раз. Давай добро, таможня, а то нам ещё в пару мест заскочить надо.

– Пошлину оплачиваем, – сдвинула брови Эль, предпочтя про «пару мест» не услышать – это её не касалось, с таким пусть их подгузниково-самцовый профсоюз разбирается. – По прейскуранту.

Купидоны отреагировали вяло, брюнетистый мученически глаза закатил, блондин поморщился, а кто-то и вовсе застонал – будто кровные отдавали, честное слово, а не --">