Лариса Петровичева (Анна Мирович) - Эржена и Ледяной ректор: И пришел дракон

ректор. – Я в него не всматривалась. Он ненавидит орков, мы с трудом поладили.
Кедера кивнула.
– Я слышала о том, что с ним случилось. Но он смотрел на тебя так, словно ты ему понравилась.
Очередной прилив злости наполнил виски болью. Понравилась? Ну что за чушь! Вчера Льюин едва не отправил ее на тот свет своим боевым заклинанием!
– Это совершенно невозможно, – холодно ответила Эржена. Ей не хотелось ссориться с подругой, но невинная фраза Кедеры вывела ее из себя.
– Уж поверь мне, я вижу, когда женщина нравится мужчине, пусть даже он скрывает это от самого себя, – с улыбкой заверила Кедера. – Ты же не отрицаешь, что я профессионал?
– Не отрицаю, – угрюмо согласилась Эржена. – Но вот только этого мне сейчас и недостает!
Глава 4
В последний день лета Льюин всегда ощущал некоторую печаль.
Небо еще сохраняло глубокую беспечную синеву, вся листва была по-прежнему зеленой, а над цветами кружили пчелы, но осень надвигалась, стремительно и неминуемо, и ее нельзя было избежать. Пойдут дожди, над Шантубаром нависнут тучи, погружая мир в тоскливый сумрак, и жизнь потечет медленно-медленно, лениво и беспросветно.
Вздохнув, он закрыл папки с документами по оплате бытовых нужд академии и посмотрел в окно. Вечер выдался чудесным – теплый и совсем летний, он так и звал: выйди, прогуляйся! Успеешь еще насидеться в четырех стенах!
В академическом саду было много народу, но Льюин неторопливо пошел по той боковой тропе, которую приметил вчера, когда ходил здесь с завхозом Оскаром. Ему никто не встретился – студенты предпочли остаться на широких дорожках со скамейками. Льюин шел, думая обо всем и ни о чем – он так погрузился в спокойствие вечера, что очнулся только тогда, когда услышал голос Эржены Бартхаар:
– Нет, и не говори такие глупости!
Он покосился вправо и за темно-зеленой стеной живой изгороди увидел знакомые косы орчанки, уложенные в корону вокруг головы. Надо же, сегодня, когда они сражались с драконом, Льюин даже не вспомнил о том, что Эржена Бартхаар орчанка.
Неужели он просто привыкает? И намного быстрее, чем мог ожидать?
– Это не глупости! – ответил мелодичный голос преподавательницы любовных чар: после обеда Льюин изучил ее кабинет, пропитанный запахом сладостей, и Кедера Банш, хрупкая и утонченная, напомнила ему о столичных благородных барышнях – с поправкой на провинцию, разумеется. – Я знаю свое дело. Ты же не собираешься с этим спорить?
– Не стану, – согласилась Эржена. – Но…
Льюин шагнул в сторону, встал за толстым стволом старой яблони и вдруг понял, что подслушивает и стоит так, чтобы его не заметили. Ему сделалось не по себе – но он почему-то не захотел идти дальше.
Ваше сердце… оно не бьется.
– Я прекрасно вижу все ниточки и узелки нежных чувств! – продолжала Кедера. – Иногда думаю: если бы жила в столице, то стала бы идеальной свахой!
Она рассмеялась, и Эржена усмехнулась тоже. О чем еще говорить молодым женщинам – о поклонниках, чувствах, любви и розовых сердечках.
– А он… – мечтательно сказала преподавательница любовных чар. – Он просто рыцарь, не устану это повторять! Такой сильный, мужественный – и очень красивый, да. Ты же не будешь доказывать обратное?
– Не буду, – хмуро пробормотала Эржена, и Льюин неожиданно заинтересовался, о ком же они говорят. Пауль Лемминкейнен меньше всего был похож на рыцаря. – Но он ненавидит орков, а я орчанка, еще раз напоминаю, если ты не видишь.
Вот как! Льюин сделал несколько шумных вдохов и выдохов, а потом неприятным скрипучим голосом осведомился:
– Бартхаар, вы уже нашли ответ на мой вопрос?
Девушки даже подпрыгнули на скамейке – обернулись, уставились на Льюина, всем своим видом иллюстрируя пословицу о том, что стоит вспомнить беса, он и появится.
– Ох, господин ректор! – Кедера мгновенно справилась с удивлением и испугом, превратившись в идеальную светскую барышню, изящную и изысканную. Льюин уловил нити успокаивающих чар и мысленно выругался: что ж тут все пытаются его утихомирить! – А мы с Эрженой обсуждаем рыцарские романы! Я привезла несколько новых из отпуска, так интересно!
– Так я и думал, – мрачно произнес Льюин – впереди в зеленой изгороди был проход, он направился туда и, опустившись на скамью рядом с Кедерой Банш, ощутил усиление успокаивающих заклинаний. 
А девчонки-то перепугались. Решили, видимо, что он три шкуры спустит с них за такие сплетни.
Ниточки и узелки нежных чувств она видит, --">