Полина Довлатова - Няня для сурового папы (СИ)

интонации его голоса что-то ничего хорошего не сулят.

— Давай-ка лучше ты. А я потом подхвачу.

— Ну… старшим надо уступать.

— А я как мужчина пропускаю даму вперёд.

— А я не тороплюсь, так что…

— Маша! — рявкает, теряя терпение.

— Ну ладно, — вымученно выдыхаю, скрещивая за спиной пальцы в крестик. — Понимаешь, тут такое дело. Мы всей группой собрались…

— Нет.

— Что нет? Ты даже не дослушал! — выпаливаю в отчаянии.

— А мне и не надо ничего слушать. Ни в какой коттедж я тебя не отпускаю!

— Откуда ты знаешь? Ты что, копаешься в моём ноутбуке?!

— Я похож на того, кто зачитывается девчачьими переписками? Просто ты сегодня утром так бурно обсуждала эту тему по телефону с Ксюшей, что даже глухой бы не услышал.

— Тогда почему ты мне сразу ничего не сказал?

— Потому что на работу опаздывал. И я тебе сейчас говорю — нет!

— Ну почему?! — сжав руки в кулаки, в отчаянии топаю ногой.

— Потому что девочки должны ночевать дома, а не шляться хрен пойми где хрен пойми с кем. Ты не беспризорница.

— Ну при чём здесь это?! Это же отдых! Там нормальная турбаза, можешь сам в интернете проверить. Лыжи, горки, все дела. И вообще… Я так давно мечтала… туда Макс Новиков поедет, понимаешь?!

— Это типо меня убедить сейчас должно? — выгибает бровь. — Тем более нет. Я по твоему не знаю, что в этом возрасте на уме у малолетних сопляков? Я не хочу, чтобы какой-нибудь придурок со спермотаксикозом напоил тебя дешёвым пойлом и залез под юбку, пока ты будешь в несознанке.

— Ну почему ты на всё смотришь в таком искажённом свете? Речь идёт о самом обычном студенческом съезде! Где соберутся простые ребята, мои одногрупники, а не вышедшие по УДО тюремные заключённые! И вообще, ты же знаешь прекрасно, что Макс не такой, — бубню обидчиво. — Он бы так делать не стал. Он честный, благородный, и…

— Ага, и козявки ел, когда вы были маленькими. Помню-помню.

— Ну прекрати! Ты ещё припомни, как он в полгода в подгузник гадил!

— И припомню, если потребуется. В общем, Маша, я всё сказал. Ни на какую турбазу ты не едешь и точка. Это вопрос решённый.

— Нет, не решённый, — выпаливаю, снова топая ногой. — Нет, не решённый! Да я вообще имею полное право взять и уехать без разрешения! Мне, если ты не забыл, месяц назад исполнилось восемнадцать. Я уже совершеннолетняя и паспорт имею. Так что хочу халву ем, хочу пряники, — повторяю известную цитату. — И на турбазу тоже могу поехать без твоего дозволения.

— Да что ты такое говоришь?! — наигранно удивляется. — Так вот, Мария, пока ты живёшь в моём доме и зависишь от меня, то и делать ты будешь то, что я тебе сказал. Это понятно?

— Так не честно! Ты же сам меня работать не пустил, когда я хотела официанткой устроиться!

— И правильно сделал. Потому что тебе учиться надо, а не быдло всякое пропитое обслуживать, которое тебе при этом ещё и под юбку будет заглядывать.

— Лиз, ну хоть ты-то ему скажи, — от обиды поджав губы, поворачиваюсь к сестре.

— Маш, прости, но Кирилл прав. Работа официанткой не профессия мечты, поверь мне. Вспомни как я в баре упахивалась, когда ты была маленькая. И перцовый баллончик всё время с собой в сумке носила, потому что то и дело какой-нибудь пьяный гопник норовил пристать. На счёт турбазы, я бы тебя отпустила… — тянет задумчиво, и у меня в груди уже было загорается лучик надежды. — Но ты знаешь, как я отношусь к поездкам на длительные расстояния. Тем более на машине. Тем более если за рулём будешь ты.

Чувствую, как к горлу подкатывает предательский комок и с силой прикусываю губу, чтобы не разреветься. Вот ещё, не буду я плакать. Только ещё раз дам Кириллу повод считать меня ребёнком.

— Ладно, — выдавливаю, шмыгая носом. — Я вашу позицию поняла.

Резко разворачиваюсь и не проронив больше ни слова, шагаю к лестнице.

— Ты куда? — слышу за спиной голос Кирилла.

— Спать!

— Время шесть вечера. Не дури, Маша. Иди сюда, давай кино все вместе посмотрим. Ну что ты как маленькая?

— Не хочу я ваше кино! Я пойду к себе в комнату и буду спать! И завтра и послезавтра и все десять дней!

--">