Анна Карвен - Хаос (ЛП)

class="book">Сейчас он самый спокойный из всех в этом месте.

Кайму с ним очень повезло.

Мы проходим мимо внутреннего кольца хижин и пересекаем центральный круг посреди деревни.

Для всех тигландер это место называется просто матараху — круг.

Здесь мы празднуем жизнь и смерть. Это место, где произносятся приговоры и наказания — где мы собираемся у огромного ревущего костра холодными зимними ночами и смотрим сквозь полог, как золотое сияние танцует на огромных древних деревьях.

Деревья, которые взирали сверху на рождение, жизнь и смерть бесчисленных предков.

Они священны для нас.

Теперь те же самые деревья возвышаются над людьми, когда мы идем по твердой земле к моему народу. Втиснутые в слишком маленькие сандалии Саны, мои ноги шумно шаркают, в то время как Кайм, как всегда, молчалив и грациозен.

Ему не нужно показывать, насколько он смертоносен.

Он просто такой и есть.

И теперь я нервничаю, потому что на нас смотрят десятки глаз.

На нас глядят измученные лица. Знакомые лица — люди, которых я знаю с тех пор, как едва выбралась из пеленок.

Почему они смотрят на меня так, словно я для них чужая?

Грудь стиснуло от боли.

Это правда. В глубине души знаю, что изменилась до неузнаваемости. Я никогда не смогу вернуться к прошлому.

Тишина тянется между нами, прерываемая только шепотом деревьев сверху.

Здесь собрались все старейшины и несколько молодых охотников. Сильные пожары потушены, и клубы серо-белого дыма лениво поднимаются в огромное пространство под верхушками деревьев, танцуя в лучах яркого солнечного света. Звук птичьего пения приветствует меня, и на мгновение я испытываю искушение закрыть глаза и насладиться этим сладким, успокаивающим звуком.

Но не могу этого сделать.

Не тогда, когда на нас устремлено слишком много испуганных, подозрительных глаз.

Мгновение мы просто смотрим друг на друга через круг. Аная там, вместе с Эмеком, Иноке и Велтеей. Они единственные выжившие старейшины, и их слово свято в нашей маленькой деревне. Мы почитаем их еще больше, потому что большинство наших мудрецов погибли от болезней, голода или от острия мидрианского клинка.

Первые дни мидрийской оккупации были тяжелыми. Я помню долгие дни, которые мы, дети, проводили зимой в поисках корня тама, в то время как взрослые отправлялись на охоту. Мидрийцы приходили и забирали лучшую добычу с охоты: жирных снежных зайцев, пухлых лунных фазанов и редких оленей, оставляя нас выживать на древесных крысах, мелких птичках и даже ящерицах и змеях.

Каким-то образом я выжила. Но не все дети смогли.

Глядя на суровые, обветренные лица старейшин и худощавых охотников позади них, я вспоминаю те времена. Мой народ выглядят изможденным, и их глаза полны теней.

Это так я раньше выглядела?

Сейчас я противоположность этому. Мои руки, бедра и щеки стали полнее. Моя кожа светится, а волосы яркие и блестящие. Дворцовая жизнь была трудной и унизительной, но, по крайней мере, тренеры меня хорошо кормили.

Я вернулась, и вдруг Венасе кажется таким маленьким, а мой народ едва узнает меня.

Почему они смотрят на меня так, словно я злой дух, вернувшийся, чтобы их преследовать?

Рядом со мной Кайм спокоен и совершенно неподвижен. Он отстраняется, когда я иду вперед.

Я сжимаю ладони вместе и склоняю голову, прижимая пальцы ко лбу и большие пальцы к носу в традиционном приветствии старших у тигов.

— Почтенные старейшины. — Я встаю на колени с опущенными глазами. Земля под моими ноющими коленями твердая и холодная. Я говорю на наречии тигов, не зная, как много может понять Кайм. — Эта глупая дочь пришла просить у вас прощения. Я видела мир за пределами Комори и делала вещи, которыми не горжусь. То, что вы видите здесь, — результат моих действий. Но что сделано, то сделано, и я ничего не могу изменить. Я направила ход наших судеб в другую сторону, и если мы все хотим выжить, мы должны покинуть круг.

Аная медленно шагает вперед, ее меховой плащ волочится по земле позади нее. В левой руке она держит гладкий, отполированный до блеска древний посох кровавого дерева тысячи зим,

--">