Наталья Юрьевна Кириллова (Серина Гэлбрэйт) , Наталья Юрьевна Кириллова (Гэлбрэйт Серина) - Приручить принца (СИ)

здесь, мерзкая колдунья, получившая корону исключительно по недоразумению и наверняка благодаря привороту. Поэтому к моменту, когда тебя и Ланса коронуют, вы должны быть готовы стать правителями, что до меня, то я с чистой совестью соберу вещи и уеду.

— Куда… уедешь? — уточнила я настороженно.

— В тихое место подальше от столицы, где смогу посвятить себя колдовским практикам, — тётушка откинулась на спинку стула. — В ближайшее время контракт будет подписан, официальное объявление о вашей помолвке и бал в честь неё состоятся через две недели, свадьба — через три месяца, как я уже говорила.

Вот так. Никого не волнует моё мнение, главное — поскорее сдать меня замуж.

— Ваше величество, я могу идти? — спросила, едва сдерживая злость.

— Да, конечно, — и милостивый кивок ответом.

— Ваше величество, — я встала из-за стола, присела в реверансе.

— Ваше высочество.

Я выскочила из беседки и бегом бросилась по дорожке, ведущей к замку. Лансель, Адаани и лорд Брук не успели уйти далеко. Шли себе неспешным шагом и даже остановились прежде, чем я нагнала честную компанию. Правда, не ради моей персоны — судя по выражению лица русалки, обернувшейся к Ланселю, тема беседы оказалась не менее вдохновляющей, нежели у нас с тётушкой. Лорд Брук держался немного поодаль, загораживая часть обзора, но и из-за его спины я увидела, как принц всплеснул руками, не иначе бурно возражая собеседнице.

— Ты ревнуешь! — долетел до меня звонкий голос Адаани.

— Я всего лишь беспокоюсь о тебе, Дани. И ради сердца океана, давай пока не будем кричать друг на друга… я к этому ещё не готов.

Не готов? Тем хуже для него!

Я обошла лорда Брука, и русалка, смерив меня оценивающим взглядом, развернулась и горделиво удалилась.

— Ваше высочество! — окликнула я Ланселя.

Он вздрогнул и медленно, недоверчиво обернулся, будто до последнего надеясь, что за его спиной не я, а легендарный морской дракон.

— Заноза… то есть Ваше высочество, — пробормотал принц, и не думая выказывать положенные знаки почтения.

Я остановилась перед ним и — знаю-знаю, принцессы так не делают, — скрестила руки на груди.

— Она вам рассказала?

— Кто и что мне должен рассказать? — Лансель тоскливо посмотрел на лорда Брука за моей спиной.

— Ваша драгоценная морская сестра. О том, что произошло накануне вечером.

— И что произошло?

— Вы напились.

— Трудно винить меня за это.

— Вы назвали меня козой.

— Да? — принц нахмурился в явной попытке припомнить все события прошедшего вечера. — Мы разве разговаривали вчера? Хотя…

Значит, не рассказала.

Я оглянулась на лорда Брука, деликатно повернувшегося к нам спиной и старательно делавшего вид, будто он не прислушивается к нашей беседе, и понизила голос:

— Я вас не люблю и никогда не полюблю.

— Взаимно, — выражение этой рожи мерзкой, страдальческое, недовольное, только злило сильнее.

— Вы мне даже не нравитесь.

— От нас этого никто и не требует — ни любить друг друга, ни элементарно испытывать симпатию. Нам надо пожениться, наплодить наследников и постараться сберечь для них королевство в целости и сохранности. А учитывая, что я всего лишь консорт, то моё дело маленькое — регулярно навещать вас в спальне, — и при этом перекривился так, что сразу стало ясно, каким трудом тяжким обернётся для принца сия обязанность.

— Да я скорее выброшусь с балкона, чем позволю вам дотронуться до меня! Или нет, лучше отрекусь от трона и в монастырь уйду!

— Иди-иди, а я хоть с чистой совестью домой вернусь. Думаешь, кого-то тут интересуют твои сомнительные девичьи прелести?

— Я взрослая свободная женщина и сама решу, кого к ним допустить, а вот тебе, — я вслед за Ланселем перешла на фамильярное «ты», впрочем, лорд Брук и не такое от нас слышал, — однозначно следует вернуться в свою рабовладельческую страну и дальше портить там де…

Закончить пламенную речь я не успела, поскольку этот… нехороший королевский сын вдруг совершенно непочтительным образом сгрёб меня в охапку и… поцеловал!

Поцеловал!

Меня!

Да как он смеет?!

От неожиданности я не сразу начала сопротивляться, безвольной куклой застыв в объятиях, больше похожих на тиски. И сам поцелуй противный и вообще какой-то не такой — прижимается шершавыми губами к моими губам, и только. Да мой первый неловкий поцелуй в пятнадцать лет с --">